Дом нахмурил лоб.
– Золото? – Он снова обернулся к Сорасе, на этот раз в растерянности. – Вы, смертные, постоянно просите денег.
Женщина хрипло фыркнула.
– Мы, смертные, живем в реальном мире.
Сораса стояла на том же месте, не спеша преодолевать разделявшее их расстояние в несколько ярдов.
– Очевидно, что принц снабжал свою незаконнорожденную дочь деньгами, – медленно пояснила она.
Древний одновременно покраснел и нахмурился.
– Мне нечего дать вам, миледи.
Корэйн лишь пожала плечами.
Она уже собиралась снова отпереть засов, но вздрогнула и замерла, когда убийца прищурила подведенные сурьмой глаза. Сораса обернулась на Лемарту. Городские огни отражались в воде золотыми пятнами, очерчивая темные силуэты стоявших на якоре кораблей. «Бурерожденная» выделялась на фоне рыбацких суденышек, словно морское чудовище.
– Неудивительно, что на просторах Долгого моря не найти корабля лучше, чем у капитана ан-Амарат, – задумчиво произнесла убийца. – Удерживаться на плаву ей помогало золото Древнего Кора.
Страх снова оплел Корэйн своими щупальцами.
– Вы знакомы с моей матерью?
– Я о ней наслышана, – ответила Сораса. – У нее ужасающая репутация.
– Я могу отвести вас к ней. Вас обоих, – выпалила Корэйн, одновременно предлагая и угрожая. – Она знала вашего принца лучше, чем я. По крайней мере, она видела его своими глазами. В отличие от меня, она сможет вам помочь.
Поможет уплыть отсюда и никогда больше не возвращаться.
Дом покачал головой.
– Нам нужны именно вы.
– «Нам»? – пробормотала Сораса себе под нос.
Древний пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Это наследие вашей крови, Корэйн, независимо от того, известно вам о нем или нет, – проговорил он.
«Возможно, он умелый воин, но вот сообразительностью похвастаться не может», – раздраженно подумала Корэйн.
– Мне не интересны ни вы, ни ваши искания, ни поражение моего отца, – прошипела она. – Я не желаю иметь со всем этим ничего общего.
В этот раз Дом ничего не ответил, и все трое погрузились в тишину, нарушаемую лишь плеском прибрежных волн и шумом ветра в холмах. Дом опустил взгляд к земле. Его ясные глаза заволокла влага – или, может быть, это была лишь игра лунного света.
Несмотря на свое негодование, Корэйн растрогалась. От Дома исходили волны скорби, настолько явные, что она едва ли не ощущала их на вкус.