– Держись к нему поближе, пока меня не будет.
Мелиза допила отвар.
– В последнее время даже здесь, в Лемарте, на дорогах стало опасно, – продолжила она, причмокнув губами. – Джидийские баркасы исчезают, словно их никогда и не было, а в Сапфировом заливе бушуют штормы. – Она покачала головой. – Мир словно выворачивается наизнанку.
Даже в нашем забытом богами краю. До Корэйн долетали слухи о странных происшествиях по всему миру; какие-то из них вредили торговле, другие шли ей на пользу. Простые совпадения – или начало катастрофы?
– Все готово, – хрипло произнесла Корэйн, убирая бумаги.
Три дня непрерывной работы и огромная груда монет не были потрачены впустую. На «Бурерожденную» погрузили бочки с пресной водой и запасы провизии, которых должно было хватить на долгий путь до Рашира. Корэйн добыла разрешение, необходимое для того, чтобы инспекторы айбалийского патруля позволили кораблю пересечь Пролив. Она разослала письма союзникам Адской Мэл по всем прибрежным странам и посулила золото тем, кто мог стать преградой на ее пути. Приготовления были завершены.
Оставалось лишь одно-единственное дело.
– Возьми меня с собой, – выпалила Корэйн, цепляясь за последнюю надежду.
«Если не возьмешь, то потеряешь меня навсегда, – хотелось сказать ей. – Ведь тогда я стану на полный неизвестности путь, который развернулся передо мной».
У Мелизы ан-Амарат были медово-карие глаза с прожилками цвета янтаря и бронзы. Чаще всего в них сияло летнее тепло. Однако сейчас они напоминали стылую воду, припорошенную снегом, в которой царили холод и тьма.
Когда она заговорила, в ее голосе звучала ледяная сталь.
– Этому не бывать.
Дорога стелилась вперед, к Лемарте. Разгорался рассвет, окрашивая воды Долгого моря в оттенки розового и золотого. Мелиза ушла вперед, оставив Кастио и Корэйн шагать за своей спиной. Старик зевал, пытаясь избавиться от липких клочьев сна; его колени хрустели. Этим утром Корэйн надела поверх штанов привычную свободную юбку и обулась в мягкие разношенные сапоги. Стояла теплая погода, поэтому можно было обойтись без плаща, но все же она накинула его на плечи. Перчатки, которые она не использовала с прошлой зимы, были спрятаны в глубоких карманах.
Она завтракала на ходу, яростно вгрызаясь в лепешку, натертую маслом, чесноком и томатной пастой. Ее длинная черная коса, толстая, как корабельный канат, была переброшена через плечо. Она смотрела перед собой сосредоточенным, цепким взглядом. Ей хотелось запомнить этот день.