– Наши войска всегда готовы к войне и могут разгромить любую армию в мире, – резко произнес Кониджин. – В любом случае, в ближайшее время вооруженных конфликтов с Темуридженом не предвидится, поэтому обсуждать этот вопрос сейчас бессмысленно. Перед нами стоит более неотложная задача.
– Спасибо, что не даете нам отклониться от темы, кузен, – пробормотала Эрида, испытывая противоположные чувства. Он ответил ей фальшивой улыбкой. – Оставьте Осковко в списке. Нужно ли добавить других претендентов? Или, быть может, вычеркнуть какие-то имена?
Она тщательно следила за своим голосом, чтобы в нем не звенели нотки надежды.
– Герцог Рекцио из Сискарии предлагает кандидатуру своего сына и шлет вам его портрет, – прохрипел Ардат. – Я знаю, вы не хотели бы выходить замуж за близкого родственника, но его имя я все-таки тоже вписал. Кроме того, глава джидийского клана отправила вам медвежью шкуру и письмо, в котором выражает надежду на брачный союз.
Он извлек потрепанную страничку из лежавшего перед ним фолианта и передал ее королеве.
– Отправила? – изумленно переспросил лорд Торнуолл.
Эрида не была удивлена. Почти во всех королевствах люди незнатного происхождения имели право вступать в брак с кем пожелают – будь то мужчина, или женщина, или те, кто относили себя к иному полу, или же те, кто не относили себя ни к какому полу вообще. Однако у правящей королевы выбора не было, поскольку перед ней стоял вопрос о продолжении династии.
– Она не первая женщина, выражающая подобную надежду. Тем более правитель Джида не наследует престол, а избирается народом. В моем случае все иначе.
Письмо представляло собой не пергамент, а кусок дубленой кожи. Надеюсь, она принадлежала животному, а не человеку. Послание состояло из трех вытисненных слов: ты, я, вместе.
– Я и не знала, что слово «письмо» можно трактовать так широко, – пробормотала она, прежде чем отложить его в сторону. За столом раздались негромкие смешки. – Напишите благодарственную записку и отправьте ее в Джид, а шкуру – в мою резиденцию в Каслвуде.
– По крайней мере наследный принц Мадренции распрощался со своими надеждами, – сообщила Харрсинг, поднося руку к ожерелью. Голубые ниточки вен просвечивали сквозь ее тонкую, как бумага, почти прозрачную кожу. – В конце этого месяца Орлеон женится на сискарийской принцессе. Его имя мы можем вычеркнуть.