Да, скорее я – Пьеро
С рукавами до колен.
Я в костюме цвета стен.
Я на сцене лишь затем,
Чтобы жалость вызывать,
Молча к Господу взывать,
Но ответ не получать,
Оставаясь только с тем,
Что мне как-то дальше жить,
Чтоб не знать каким мне быть,
Ненавидеть лишь себя
В ненавидящих меня.
Мой безлико-белый грим,
Слезы чёрны, черт бы с ним.
Слов не слышно лишь тогда,
Когда катится слеза.
Пусть я – антирежиссёр,
Пусть кому-то я смешон,
Пусть я допускаю вас
В этот миг и в этот час
Лишь бы слов не говорить,
Лишь не знать, как дальше жить,
Лишь не знать, каким мне быть.
Да, наверно я – Пьеро.
А вот если взять и представить только на миг, что у меня всё-таки есть чувство юмора? Что целью всей этой моей писанины является отнюдь не ожить в вас, а просто взять и вас рассмешить? Что вы станете делать с собой в таком случае? Продолжать наступать на один и те же грабли, пока они не сломаются? Исступленно искать свою вторую половинку, крича в пустоту “Где же ты, полудурок?” Не верить, не бояться, не просить, не прислоняться?
Было бы у меня было чувство юмора, стал бы я писать эти потуги, нет даже не на литературу, на графоманию? Да я просто рассмеялся бы им в лицо, сказал что-то типа: “ну что, Данила-мастер, не выходит каменный цветок? Смотри, по аккуратнее там, не ровен час глаза лопнут”, и продолжал бы себе спокойно жить и.… жить. “Соберись! Ты же сфинктер!” Ан нет. И сам не ам, и другим не дам. Имею наглость вдохновлять на творческие потуги и других. А чего мне в одиночку-то страдать? Вмногером страдать – наслаждаться…
– В твоих рассказах слишком много букв.
– Всего тридцать три.
– Ты меня не понимаешь.
– А зачем ты их считаешь, когда их читать нужно?
Ладненько, интересовался бы, сам догадался. Продолжайте покамест и дальше лайкировать действительность, вызываемый вами абонент ещё не придумал отмазку. “Всё – это всё, и поэтому всё”. Я вам позже сам перезвоню. Сейчас не могу материться.
Только лишь тебя люблю.
Лишь в тебе себя люблю.
Только лишь себя люблю.
Да, конечно, я – Пьеро.
Ну, и удав ниже пояса, конечно же.
Идеальное утро – это когда за окном солёное солнце, в чашке вкусный кофе, а в голове – мокрый песок и приятные мысли. Когда свято уверен, что в жизни всё делаешь правильно, ибо никто не знает, что на самом деле ты в этой жизни делаешь. Когда хмели-сунели и уцхо, между прочим, сунели, да-да, тоже. Когда роешься в содержимом ума, а ощущаешь мир вокруг, когда тупее – лучше, и ты проводишь и проводишь время, а его у тебя всё больше и больше. Времени. Свободного. Ибо время, как сказал однажды ты себе сам, есть бог. Оно окружает тебя непрерывно и повсеместно, даже там, где любовью не пахнет. И – вот он редкий момент – себе ты по́утру веришь. А раз так, то идеальное утро – когда у тебя много соленого солнца и свободного бога, в чашке вкусный кофе, в голове – мокрый песок и приятные мысли, хмели-сунели, уцхо-сунели, "и тебе присунут". И Босх не взрывает мозх, и живёшь так, что никто не понимает, откуда у тебя деньги, и на себя смотришь – за других не стыдно, и "я тебя тоже" – "я тоже тебя тоже", и ни в коем случае не иначе, и никак не наоборот.