Одеваясь к завтраку, Эля поглядывала на цветок у кровати и ловила себя на мысли, что подгоняет время, желая приблизить ночь.
Страх перед нахальным призраком превратился в предвкушение, любопытство и жгучее желание поймать шутника, дождаться, когда появится, и включить свет!
Вечером, оставив у импровизированной вазы листок бумаги со словами благодарности, впервые за долгое время она сразу же уснула и не по чьему-либо желанию, а сама, устав от бессонных ночей и страха перед неизвестным. Не будет же призрак в самом деле ее терзать после того, как преподнес цветок.
Конечно, попался хамоватый, но очень обаятельный экземпляр, а не слетевшей с катушек неупокоенный дух, о которых Эля начиталась на просторах интернета.
К своему разочарованию она проспала всю ночь и не слышала, как приходил ее ночной гость. На месте стаканчика для зубной щетки стояла прозрачная пузатая ваза, наполненная персиковыми розами. Эля развернула листок и прочла послание, оставленное все тем же идеальным почерком: «Жди в полночь и не открывай глаза».
Ее бросило в жар, и скулы покрыл румянец. Слова в записке напоминали приглашение на свидание.
Первое нормальное свидание! Хотя нормальным его назвать невозможно. Абсолютно не нормальное.
Когда тебя всегда конвоирует кто-то из родственников, желающих познакомиться или пригласить приближается к нулю. И, к своему стыду, в свои полные тридцать два года Эля толком за ручку-то с мужчиной не держалась, не говоря о чем-то большем. Все ее поцелуи можно пересчитать по пальцам одной руки, и оттого ожидание полуночи будоражило, волновало и приводило в некий восторг от романтичности и таинственности происходящего.
Наконец-то в ее жизни появилось по-настоящему что-то личное, о чем не знает ни единая душа!
И она не будет обязана отчитываться о каждом шаге перед братом или еще кем-либо. Упрашивать отпустить. Доказывать, что тот, с кем она хочет встретиться, не только не опасен, но еще и достоин. А после выслушивать глумливые шуточки, как было пару раз.
Такая простая процедура, как подготовка ко сну, стала возмутительно волнительной. И указанное время на белом листе никак не могло остановить взбудораженную фантазию.
Воображение дорисовывало силуэт мужской фигуры то в темном углу спальни, то в ванной комнате, где черный халат, висевший на двери, принял очертания человека.