Но, видимо, Дан не знал, что такое личное пространство. Потому что в большом лифте он выбрал место, слишком близкое ко мне, подойдя почти вплотную.
Еще и ухмыляется, вот урод. Его явно это забавляет.
– Куколка, ты же помнишь, на чем мы остановились? – Он повернулся ко мне всем телом, расставив руки так, чтобы я не сбежала из-под его взгляда, отчего я буквально вжалась в холодную стену. Его казавшиеся черными глаза нагло шарили по моему телу, останавливая взгляд на губах. Я почувствовала его тяжелое, неровное дыхание и вспыхнула, как спичка. Его присутствие рядом будоражило и напрягало одновременно.
– Это была просто игра, я тебе ничего не должна. – Мне было трудно говорить, слова застревали комом в горле, и приходилось усилием воли выдавливать их из себя. Захотелось выйти отсюда, но лифту еще спускаться шесть этажей.
Здесь слишком мало воздуха и места.
– Да ну, а мне показалось, что тебе самой захотелось этого. – Он начал медленно, но неумолимо приближаться. Я чувствовала себя попавшей в его паутину. И он, зная, что я никуда не денусь, смачно оттягивал момент пиршества. Я пылала под его взглядом, ноги начали подкашиваться, и я, кажется, поплыла. Но тут лифт тряхнуло, и он остановился на каком-то этаже. Двери открылись, и в кабину вошла пара с ребенком, сердито переводя взгляд с ребенка на нас.
Дан резко и с сожалением отстранился от меня, отойдя на пару шагов и приняв безучастный вид. И тут я поняла, что на те мгновения даже забыла как дышать, поэтому сейчас глубоко вдохнула спасительный воздух. Его лицо стало абсолютно безразличным. Но мне уже было все равно, потому что лифт остановился на первом этаже. Дверь отъехала, и я пулей вылетела на улицу. Там, на лавочке у подъезда, меня ждала Лиза.
– Алис, а ты чего такая странная? – Лиза критическим взглядом рассматривала меня со скамейки.
Звякнул домофон, и из подъезда небрежной походкой вышел Богдан. Проходя мимо, он окинул нас внимательным изучающим взглядом и повернул в свою сторону. Я постаралась сделать вид, что мне все равно и ничего не происходило, но, видимо, получалось не очень. Потому что Лиза начала переводить взгляд с нахохлившейся как воробушек меня на уходящего парня.
Она округлила глаза и начала ехидно хихикать.
– Все понятно с тобой, Симонова.
– Ничего тебе не понятно, этот обалдуй пристал ко мне в лифте, еле сбежала.