Приключения Гекльберри Финна - страница 43

– Ну, Джим, это еще не беда, раз ты все равно когда-нибудь разбогатеешь.

– Да я ведь и теперь богатый, если рассудить. Я ведь сам себе хозяин, а за меня дают восемьсот долларов. Кабы мне эти деньги, я бы и не просил больше.

Мне захотелось еще раз взглянуть на одно место, которое я приметил посредине острова, когда его осматривал; вот мы с Джимом и отправились и скоро туда добрались, потому что остров был всего в три мили длиной и в четверть мили шириной.

Это был довольно длинный и крутой холм, или горка, футов в сорок высотой. Мы еле-еле вскарабкались на вершину – такие там были крутые склоны и непролазные кусты. Мы исходили и излазили все кругом и в конце концов нашли хорошую, просторную пещеру почти на самом верху, на той стороне, что ближе к Иллинойсу. Пещера была большая, как две-три комнаты вместе, и Джим мог стоять в ней выпрямившись. В пещере было прохладно. Джим решил сейчас же перенести туда наши вещи, но я сказал, что незачем нам все время лазить вверх и вниз.

Джим сказал, что если мы спрячем челнок в укромном месте и перетаскаем все пожитки в пещеру, то сможем прятаться здесь, когда кто-нибудь переправится на остров, и без собак нас нипочем не найти. А кроме того, птенцы недаром предсказывали дождь, так неужели я хочу, чтобы все промокло?

Мы вернулись обратно, взяли челнок, подплыли поближе к пещере и перетаскали туда все наши вещи. Потом отыскали такое место, где можно было спрятать челнок под густыми ивами. Мы сняли несколько рыб с крючков, опять закинули удочки и пошли готовить обед.

Вход в пещеру был такой широкий, что можно было бы вкатить бочонок; с одной стороны входа пол немножко приподнимался, и там было ровное место, очень удобное для очага. Мы развели там огонь и сварили обед.

Мы расстелили одеяла прямо на полу, уселись и пообедали. Все остальные вещи мы разместили в глубине пещеры, так, чтобы они были под рукой. Скоро потемнело, начала сверкать молния, загремел гром; значит, птицы-то оказались правы. Сейчас же полил и дождь, сильный, как из ведра, а такого ветра я еще никогда не видывал. Это была самая настоящая летняя гроза. Стало так темно, что снаружи все казалось черно-синим и очень красивым; а дождь лил так сильно, что деревья чуть подальше виднелись смутно и как будто сквозь паутину; а то вдруг налетит вихрь, пригнет деревья и вывернет листья светлой стороной наизнанку, а после того поднимется такой здоровый ветер, что деревья машут ветвями как бешеные; а когда тьма делалась всего черней и гуще, вдруг – фсс! – и становилось светло как днем; становилось видно на сотню шагов дальше прежнего, как гнутся на ветру верхушки деревьев; а через секунду опять делалось темно, как в пропасти, и со страшной силой грохотал гром, а потом раскатывался по небу все ниже, ниже, словно пустые бочки по лестнице, – знаете, когда лестница длинная, а бочки сильно подскакивают.