– Стой где стоишь, – предупредила я.
Я старалась держать себя в руках и не показывать ему, что я напугана, но мой голос предательски дрожал.
– И не подумаю, – продолжал приближаться он.
– Я знаю кто ты, Эрик, я знаю абсолютно всё.
Он и бровью не повёл. Казалось, что он уже осведомлён.
– Видимо постаралась наша дорогая Наоми, – медленно протянул Эрик. – Она совсем не умеет даржать язык за зубами. Может стоит подкоротить её длинный язычок? Как ты думаешь?
Он злобно рассмеялся и приблизился к моему столу практически вплотную. Я вжалась в спинку стула.
– Только посмей её тронуть и ты пожалеешь, – дрожащим голосом сказала я.
– Мелинда, милая моя, и что же ты мне сделаешь? – улыбнулся он во все тридцать два зуба.
Мне так и хотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица.
– Ты же знаешь, что ты совершенно бессильна, – продолжил он. – Ой, только не говори, что Крис поможет тебе. Не смеши пожалуйста, ладно?
Неужели он ещё и мысли читать умеет? Хотя скорее всего это совпадение.
– Эрик, то, что ты хочешь сделать – это беcчеловечно, – осторожно начала я подготавливать почву. – Я уверена, мы сможем договориться. Должен быть другой путь, другие варианты.
Он снова засмеялся. От его смеха становилось не по себе. Никогда не слышала такого ужасающего смеха.
– Перестань меня смешить. Беcчеловечно? Естественно. Я же не человек, хотя в принципе наполовину человек, но когда дело касается семьи, волчья половина преобладает. Другой путь и варианты? Милая моя, мы не станем ждать неизвестно сколько времени. Заруби себе это на носу, я возьму то, что принадлежит мне по праву, хочешь ты этого или нет. Ты обещана мне.
– То, что принадлежит тебе по праву? – яростно закричала я. – По какому праву? Кто дал тебе это право, право распоряжаться человеческими душами и судьбами? Моя сумасшедшая прабабушка?
Он молча смотрел на меня. И о чудо, он не улыбался. Не знаю что это означает, но мне так больше нравилось. У меня уже не было сил лицезреть его наглую улыбочку. Может мне всё-таки удастся достучаться до него?
– Послушай, Эрик, я знаю, что ты хороший, я знаю, что твоя семья и ты в том числе не нападаете не людей.
– Никто не собирается нападать. Я собираюсь обратить тебя, чтобы ты помогала нам и принадлежала только мне. Когда я обращу тебя, ты и думать забудешь о Кристофере, для тебя буду существовать только я.