И, получается – нет. Восемь лет прошло, а милейшему Ярославу Олеговичу не надоело мудить.
Потому что вот это – пахнет так же паршиво, как и все, к чему прикасается Ветров. Не может быть, чтобы Кристина была не в курсе.
Господи, Ярик, оставил бы ты уже меня в покое… Ничего от тебя не нужно, только это.
– И карьероориентированность у вас тоже никакая, Виктория, – тем временем продолжает доканывать меня эта стервозина, – очень легко сдаетесь. Вы просто будете бросать поставленные задачи в условиях дедлайна и жесткого стресса.
По всей видимости, она решила напоследок мне поездить по ушам. Оставить от моей самооценки еще более мокрое место, чем там у меня было.
Впрочем, это она обломается. Заморачиваться словами любовницы Ветрова я не буду.
Нет, правда, отличная подружка у Яра. Ему под стать. Надеюсь, он с ней тоже расплюется и они устроят одну маленькую войну друг с дружкой. Желательно – с взаимной аннигиляцией. Я готова заплатить за билет в первом ряду, чтобы полюбоваться на ядерный гриб, что вырастет на том святом месте. И буду раз в год туда ходить в паломничества.
Резюме я пытаюсь забрать, но Кристина с ядовитой ухмылочкой его от меня отодвигает. Ну, точно, потом принесет Козырю и вытрет об меня ноги напоследок. Ну и…
Ну и ничего я с этим сделать не смогу.
Идея работать с Ветровым в одной фирме изначально была сомнительной. Особенно с учетом тех моих тайн, которыми я с бывшим мужем делиться не собиралась.
Нет, у меня был запас дезинформации, если что, у Маруськи даже отчество было в честь её прадеда нарисовано. В честь единственного папаши за пять поколений, который действительно выполнял родительские обязанности. Но, в конце концов, Ветров же мог озадачиться, да?
Хотя, с чего бы. Не интересовался же он моей жизнью до этого.
Либо ему было фиолетово, что у трех лет семейной жизни могли возникнуть последствия, либо… Либо ему было плевать на рожденную мной дочь. Ну а что? Я ему не ровня, так ведь его папочка заявил? Ну и дочь от меня Ярославу Олеговичу вообще не нужна. Нестатусный ребенок. Их-то дети, «голубой крови», поди, еще в утробе на трех языках разговаривают…
Честно говоря, незнание Ветрова меня устраивало больше, чем вот эта версия, в которой он решил, что его дочь ему не интересна, раз уж она от меня.
Нет, не за себя мне было обидно. За Маруську. Я бы хотела чтобы никто в мире ей не пренебрегал. Никогда!