– Привет работникам пилы, – произнёс я волшебное заклинанье, ставящее на одну доску короля и коллектив пешек.
Ребята остановили ленточную пилораму, обступили меня, и как листья осенью посыпались вопросы: откуда приехали? Где работали? Как будете работать? Я терпеливо начал объяснять, что приехал из областного центра, лесом занимаюсь уже четыре года и жить буду у тётки здесь в Большой Вишере на Лесной улице. Мастер Толя, непривыкший к такому обращению начальства с подчинёнными, потащил меня за рукав турецкой, джинсовой рубашки в кабинет начальника цеха. Открыв дверь, я увидел два письменных стола и штук шесть или семь металлических стульев.
– Это ваш стол, – указал дружок на утопающий в глубине кабинета объект, заваленный книгами и бланками табелей.
Жизнь покатилась по накатанной колее. Я опять был при деле, а это значит лишь одно – скоро появятся деньги. Много раз я начинал и поднимал бизнес, как выражаются физики, с абсолютного ноля, но череда регулярных предательств и измен сводила всё на нет.
Окунувшись в проблемы подчинённого мне цеха, я и не заметил, как подошёл к концу мой первый, рабочий день. Осень, как хитрый и осторожный зверь, уже начала подкрадываться к лесам и полям, перелескам и косогорам, городам и посёлкам, поступью чуть выпившего человека. Тут и там проглядывали жёлто-красные всполохи ещё зеленоватых деревьев, трава начинала вместе с больной желтухой старухой харкать пятнами увядания. Лужи стали отливать серо-свинцовым отражением бесконечных небес, и негромко лишь райские птицы пели о поре вечного праздника любви. Потихоньку пробираясь по грунтовой дороге, я подходил к неказистому домику тётки, участнику Великой войны и послевоенного восстановления державы. Открыв скрипучую калитку, я прошагал по двору и постучал в деревянную дверь. Мария Александровна выглянула в окно кухни и сказала мне, что дверь открыта и пригласила меня к столу. У моих деда и бабушки по материнской линии было семеро детей: три особи мужского пола и четыре женского. В тридцать четвёртом году прошлого столетия, во время сталинских репрессий, десять лет без права переписки за анекдот про советское правительство получил по пятьдесят восьмой статье уголовного кодекса мой дед. В 1938 году от тяжёлой болезни умерла моя бабушка и тётя Маня взвалила на свои хрупкие, женские плечи все тяготы жизни по воспитанию братьев и сестёр в шестнадцать лет. В девятнадцать встретила Великую Отечественную и как могла помогала приближать Победу на проходившей недалеко линии фронта, служила батальонным поваром. Когда батальон уходил на позиции, она оставалась одна рядом с полевой кухней. Всегда рядом с ней находилась ещё оставшаяся с далёких мирных времён боевая винтовка. И вот однажды она кашеварила и вдруг услышала немецкий говор. Спрятавшись за усладой желудка, взяла в руки винтовку и положила вышедших на полянку двоих фрицев. За этот совершённый обыкновенной, русской женщиной подвиг тётка была награждена медалью «За отвагу». Когда я был маленьким Мария Александровна давала мне поиграть медальками, их было четыре штуки, среди которых я запомнил медаль «За победу над Германией».