Вдруг О понял, что делать. Он дернул листок за шиворот и пригвоздил его пальцем возле тетрадки. Почерк. Мой или нет? О пропахал взглядом почти каждое слово на тех страницах, что успел написать. Нет. Не мой. Если так, то все остальное тоже может быть правдой. Нужно идти на работу, иначе босс будет в ярости.
День. Душный душ. Дождь так и не пошел. Только черно-синие синяки-тучи, недвижимо сидящие на небесном потолке. Как будто кто-то дал небу в рожу. Но ни одной капли. Ни одной лужи. Воздух задыхается. Тучи не выпускают жар наружу из засаленного помещения города.
В газовой камере: птицы и люди. Единственное красивое место в концлагере – это небо. Последняя связь со свободой и прекрасным. Но что, если на небе нет неба? Только заплесневелые бугры висящего в воздухе снега. Отобрав у заключенного небо, ты отберешь его свободу.
Что может быть ужаснее для человека лишенного сна, чем жара и работа, которые он ненавидит? О пытался, как мог, отсыпаться на своем месте. Нет-нет, не пытался. О. пытался работать, честное слово, но все равно засыпал. Пока тиранический крик начальника объяснял, что так нельзя. Так жить нельзя. Надо звонить. А то…, ты же знаешь? Выговоры. Вычеты из зарплаты. Увольнение.
О уже ничего не страшно. О боится всего. Того, кто не спит, – не напугать, он и так живет только во сне. В кошмаре.
Выкатив вместо глаз свое обаяние. Со всевозможной внимательностью. С усыпляющим лизанием самолюбия. Сотрудники выслушивают то, что им неинтересно. Ежедневные напутствия шефа. Каждое слово они знают наизусть. И даже манеру, с которой оно будет сказано. Чаще всего: ударом в нос посреди сна. Неожиданно, но заезженным словом.
О не мог смотреть на начальника. Вся эта агрессия вызывала тревогу и душила дыхание. О постоянно кружил своим взглядом, пытаясь найти середину между чуткостью и безразличием. Только бы не смотреть, только бы не видеть его, иначе можно сойти с ума. Но начальник ловил глаза-беглецов. О, НА МЕНЯ, смотри НА МЕНЯ. Где ты летаешь?
Сколь новым не был бы ремонт, маленькое помещение с тьмой рабочих столов, – плечом к плечу – стационарных телефонов и несколькими десятками сотрудников было гробом. Бизнес-склеп премиум класса с кучей уродов, захороненных в нем. И весь потолок в камерах, сканирующих душу. Сидят по углам, как гигантские кровожадные мухи. Ни одному миллиметру гроба не избежать их раздевающих глаз.