Итак – мать должна была поменять (переставить с места на место и на-время сделать во-время) сущности вечно-младшего сына-«разночинца»: человеческую на божественную. Не посредством переступания с логоса на логос (даже если рассматривать сугубо механистически – это полный абсурд); но – со слога на слог (даже не с ноты на ноту – по вершинам голосов).
Дальше – больше: будучи женой живого бога, стала ли она (или – стала бы, или – уже «мистически» являлась) женой своего сына, дабы (как когда-то – в Вечном Возвращении I – Шамхат у Сатира) отнять его зверство (здесь – человечность), сотворив из него человека (здесь – бога)?
Нет (она) – пока что не стала; но – пусть останется в тайне сие; впрочем, в мифах людей много подобных соитий, и это совокупление и перетекание смыслов почти что привычно (в их мифах); но – в сверх-реальности чревато рождениями страшных уродов: ведь и в мифах такие соития не всегда сотворяют телеснопрекрасных богов и титанов.
Потому – всё, что может родиться от кровосмешений в реале, пусть там и останется: там, где изначально находится – в преисподней; но – на этот раз Черное Солнце не только взошло; оно (ещё и) – дало стимул самоопределиться не только «герою» (псевдо-Адома или псевдо-пророку), но – «всем повсеместно».
И эти «все» – опять захотели понятного им рукоприкладства к очертаниям предметов, их виртуальности (становления нано-богов). Ведь даже «не в этот прошлый раз, а в другой прошлый раз» Адаму и его Лилит удалось (помните, уже вместе) определить свою смерть как причину и исток своих бесконечных (и ничтожных) побед над незначительной (хотя и болезненной) смертью.
Ведь даже все мои возвращения – это возвращения именно к Первоженщине, причём – (на-всегда) к единственной.
Поэтому (все мои истории) – о ней. Какие бы имена (убийцы по уму Цыбина ли, отцеубийцы Пентавера ли) не носили в качестве иллюзорных личин мои мимолетные и вечные герои.
Ибо (если, опять-таки, помните) – перед этим Вечным Возвращением II было Возвращение I (предыдущее).
И во всех возвращениях «моя» Первоженщина (каждый раз) – по иному; но – всегда видела одно и то же: что все эти бесконечные победы над смертью и явились причиной её постоянного и неоспоримого (внешнего, быть может) превосходства над любыми не-до-богами (или, ежели осовременено, нано-богам), но – и ничего они не решали.