женщине.
Не о Лилит-Яне, а о Тейе – той самая «младшей царице», что захотела передать царство – ему (своему сыну); то есть – не какому-то «будущему» Цыбину, пока что загадочной (и загаданной мной) персоналии – которой ещё только предстоит быть полноценно явлену в этой истории; передать право быть Царём.
То право, передавать которое у неё самой – не было; но – женщина (такова её функция в миру) словно бы передаёт из смерти в жизнь и обратно; причём – словно бы ноту (находящуюся посреди альфы с омегой); причём – передавая другому звучанию (на более высоко или более низко озвученной орбите гаммы).
Женщина – передаёт (и предаёт) собой: и видимыми, и невидимыми сущностями-ипостасями от альфы до омеги (нотами до и си). А выше или ниже прозвучишь – так всё равно в смерть: нет человеку другого финала; а что Тейе была Пентаверу матерью – так в подобии божественного кровосмешения, якобы «сотворив» вне-телесный свой союз как мистический обряд соития половин мира.
У человеческих богов подобное небезызвестно – оба они попыталась (но – как фараоны со своими сестрами: во имя того, чтобы божественность не вышла за пределы родства) передать саму (ту самую восьмую или девятую) скрепляющую душу скрепу обожествления (но – не сияние логосов).
А именно – тот пыльный рой корпускул (который – механически – казался единственным цементным раствором миропорядка); но – не только что (что важно) «что», а ещё и за-чем? А лишь за самими собой – чтобы выйти (на простор) из последовательности кармической цепи.
Чтобы переступить через очередное (тебе – твои делом на земле – предназначенное) звено; переступит – в следующее (не тебе предназначенное); это было кощунственно и непоправимо пошло; но – (при всём при том) ничего необычайного в этом не было!
Необычным оказалось то, что произошло после провала заговора.
Он (царевич-без-имени) – «сей-час» лежал в темнице (словно бы во тьме своего тела); долго ли, коротко ли содержали его во тьме безвозвратной полу-смерти – неизвестно; но – он и до этого со-держания (как сын царя) обучался грёзам: он умел жить в своих сновидениях (маленьких смертях).
Сейчас – когда он должным образом проголодался, он почти что проснулся (или проснулся, понимая, что реальный мир – тоже сон во сне), и он стал грезить в реальности, следуя своему (и его жене-матери) разоблачению: