Не дворцовые покои, но сойдёт. Хотя в бабушкином доме в Драгхваре обстановка была ещё скуднее.
Кстати, о сундуках. Они стояли в центре каюты. Подошла к первому, откинула крышку и принялась раскладывать вещи по полкам. Я скинула сюртук и повесила его на плечики в шкаф. Сразу стало удобнее двигаться. И не так жарко. Пока складывала бельё, подивилась его количеству. Бабушка все мои вещи умудрилась упаковать в эти сундуки? Когда с нижним бельём было покончено, настала очередь верхней одежды. Из того, что можно надеть в походе, было только три наряда, всё остальное – платья, с пышными юбками, из дорогих тканей. В таких только на балах появляться, а не на корабле расхаживать. Если бы Рэйнер увидел меня в одном из таких платьев и на летяге, то сегодняшнее поведение он принял бы за образцовое. В моём воображении живо предстала эта картина, и я расхохоталась.
Смех оборвал громкий противный сигнал тревоги. Эту сирену использовали только в одном случае – когда предупреждали о надвигающейся буре. Я тут же бросилась к окну. На горизонте сгущались тучи, сверкали молнии. Кое-где появлялись круговые завихрения. Стремительно темнело. Шторма не миновать!
Так вот почему Нессельфольде говорил об изменении строя кораблей и так был зол! Если приближался ураган, никто в здравом уме не встанет на летягу. Даже воздушники. Потоки воздуха становились малоуправляемыми – против силы природы человеку не устоять. Никто не хотел умирать.
Достала из второго сундука ворох разноцветного тряпья и сунула его в шкаф. Открыла третий, быстро перекидала обувь в шкаф и захлопнула дверцу. Защёлкнула её, чтобы случайно не открылась и вещи не разлетелись по всей каюте. Освободившиеся сундуки по очереди перетащила в ванную комнату. В неё тоже закрыла дверь на ключ. Так сундуки не вылетят из неё. Во время урагана вся неприкреплённая мебель к полу будет летать по каюте, что чревато травмами для меня.
Корабль пошатнулся. Началось соединение воздушных судов. Местами скрепления становились в таких случаях крылья. Крылья накладывались друг на друга и скреплялись магией, которую не могла разорвать неподвластная стихия. Сначала выстраивался один ряд таких кораблей. Это был основной ряд, самый длинный. Затем впереди и сзади к нему пристраивались другие суда. Они заходили в пространство между кораблями, упирались носами в крылья и точно также скрепляли свои. И так выстраивались корабли до тех пор, пока все не займут свои места. Получалось что-то в виде шахматной доски, где черными клетками выступали корабли, а белыми – их крылья.