Семерчук снова сглотнул густую слюну и решился проинформировать его о словах инструктора, уже его отдела. Как раз, касающихся самого больного места первого – его семьи.
– Знаете, я давно хочу к вам зайти и сказать… – Слегка замялся Семерчук, чтобы Столяренко увидел его неподкупность и политическую зрелость. – У нас в отделе, Литвяков иногда допускает незрелые высказывания… Ну, как сказать…
– Как и что он говорит? – Поощрительно улыбнулся первый, а сам напрягся в кресле, как сыч, высматривающий добычу.
– Он говорит, что вы, отправляя продукты своим детям, оставляете других работников обкома, без копченой колбасы.
– Только о колбасе говорит?
В буфете обкома сотрудники могли приобрести копченую колбасу, твердый сыр, еще кое-какие продукты, которых не было в магазинах города.
– Да. Ну и о других деликатесах. Все на колбасу меряет. Я и многие другие понимают, что детей нужно поддерживать, а вот некоторые… – Семерчук скромно замялся на слове «некоторые». Пусть первый сам догадывается об остальном.
– Это хорошо, что кто-то понимает. – Тяжело вздохнул Столяренко. – В Киеве живут дети, внуки… Там им вообще сложно такое купить. Вот хочется побаловать внуков. Ладно! Этот вопрос мы решим. Действительно, надо больше заказывать дефицита в наш буфет. Чтобы всем хватало. Я распоряжусь. А вы пока к этому…, как его, Литвякову, приглядитесь получше. Может, придется сделать организационные выводы. Хоть идет процесс демократизации, но не должна страдать дисциплина. Вы, я надеюсь, правильно понимаете…
Столяренко снова вздохнул и хотел еще что-то сказать, одобрительно кивающему в ответ его словам Семерчуку, как раздался звонок телефона. Звонила жена. Это Семерчук понял по ответам первого. Тот говорил в трубку:
– На улице душно. Давай, дорогая, поедем сейчас на дачу. Переночуем на свежем воздухе, а не в загазованном городе. Я уже выхожу. Домой заходить не буду. Возьми, что нужно и жди в вестибюле дома. Устал сильно. Нужна смена обстановки. Хоть на ночь поменять казенные стены на естественную зелень. Я уже еду.
Столяренко положил трубку на телефон и сказал, протягивая руку для прощания Семерчуку.
– Надеюсь, что с вашим утверждением все пройдет успешно. Если, что нужно будет – сразу же ко мне. Всегда помогу.
– Спасибо. – С увлажнившимися глазами, не зная за что, но с искренним чувством души поблагодарил его Семерчук. – Я буду работать. Я люблю эту работу.