– Сейчас исполню.
Вышедшие на улицу попрощались. Когда Дропан и Севрюков ушли, Саша жалобно попросил Семерчука:
– Рома, я серьезно прошу – помоги мне с приемом в партию. Я так сейчас зол на весь мир, особенно на тестя и его дочь, что готов все порвать. – Он смотрел на него сквозь очки безвольным взглядом. – Мне надо доказать им, что я что-то могу сделать, могу без них обойтись. А без партии мне не написать диссертацию, не работать в приличном месте…
– Сложно. В партию стремится только интеллигенция. Конечно, с карьеристских побуждений. Мы уже в разряд рабочих зачислили продавцов, завскладами, официантов, короче всех, кто не интеллигент. Настоящие рабочие редко вступают. И то те, кто заканчивает заочно институты и техникумы, и ждут руководящую должность. Знаешь что, Саша, подойди ко мне на этой неделе. Поговорим, и прикинем что-то по твоему вопросу.
– Хорошо. Только тебя поймать трудно.
– Лови. До свидания.
– До свидания. – Покорно согласился Смирный. Ему бы хотелось получить хоть небольшие гарантии выполнения своей просьбы, но большего он не посмел просить. Ссутулившись, он пошел прочь от дома, под названием «китайская стена».
Семерчук зашел в свою квартиру. Она была пуста. Жена с детьми уехала на дачу к родителям. Он бросил дипломат на пол и уселся в кресло. После выпитого чувствовалась расслабленность, работать не хотелось, тем более над какими-то планами.
«Может быть, отдохнуть ночку? – Спросил он сам себя. – Жены нет. Я один. Имею же я права на отдых? Конечно, имею!»
Он потянулся к телефону и набрал номер. Но на противоположном конце провода никто не брал телефонную трубку.
«Уехала Танька куда-то с мужем. Позвоню Галке».
Он набрал другой номер и услышал голос своей старой подруги.
– Ты сама дома?
– Нет. Сын здесь.
– Ты не можешь его отправить к маме, ночевать?
– Сейчас спрошу. Перезвони минут через пять.
Роман положил трубку на телефон и вытянулся в кресле.
«Сможет ли Галка отправить сына к матери или сестре ночевать?» – Размышлял он.
Ему хотелось уйти на отдых на всю ночь. На пару часов приглашать Галку не хотелось – простое раздражение, а не удовольствие.
Через пять минут он снова позвонил.
– Ну, как?
– Можешь приходить. Он пойдет к моей сестре, к братьям. Только приходи не раньше, чем через час.
Послышались короткие гудки в трубке.