– Такое бывает раз в год. Ешь, что есть.
Они стали ужинать, изредка перебрасываясь фразами. Семерчука просто терзала душу мысль, – когда начать с ней нелегкий разговор до того или после. Решил попозже – тогда она будет мягче. И он решительно произнес, будто что-то решил:
– Все!
– Что все? – Не поняла Галина.
– Поел. Пойдем отдыхать.
– Иди под душ, ты весь потный.
Галина была чистоплотной женщиной.
– А есть горячая вода?
– Нет. Ополоснись холодной, не простудишься.
Роман пошел в ванную. Вода действительно была холодной, но она приятно освежала пропотевшее в душный день тело. Обтерев себя полотенцем, он не одеваясь, крикнул Галине:
– Галка! Я пошел в спальню.
– Иди. Я сейчас. Только освежусь.
Она пришла к нему минут через пять, свежая и красивая. Ему нравилось ласкать ее тугое, упругое тело, гладить ладонью ее несравненные груди. В это время он всегда думал, – почему у Лены нет таких грудей? А жаль! Она сухими, горячими руками гладила его спину и целовала в губы так страстно, что паралитик в ее руках ожил бы.
А позже он снова гладил ее тело, и отдельно играл грудями. Она стала мягкой и податливой – морально и физически, на все готовая, повторно, и не раз. Но надо была начинать трудный разговор.
– У меня, Галка, знаешь неприятности.
– Слышала, Рома. Не переживай сильно. Другую должность дадут. Я уже столько лет хожу в инструкторах, и продвижения не предвидится. Нет у меня партийного образования. Ты успел, а я нет.
Семерчук ухватился за ее слова – надо было ей вначале пообещать и обнадежить будущим.
– Вот, если бы меня утвердили в должности, то на следующий год я бы все сделал, чтобы направить тебя в высшую партийную школу. Я же заканчивал партийную школу заочно. И ты могла бы также учиться.
– Должность моя не позволяет мне идти туда учиться. Надо бы быть, хоть завотделом в горкоме. Ты пробил себе учебу. – Она щадила его самолюбие, не говорила, что о его поступлении сильно некоторые хлопотали.
Роман решил сказать напрямик:
– Я ж тоже шел не с той должности, с какой обычно туда берут.
– Так у тебя такая солидная поддержка. У меня такой нет.
– Будет. Как утвердят на должность, все мои связи на тебя начнут работать.
– Спасибо. Хорошо бы так.
Семерчук молчал, собираясь с духом, как бы подойти к главному вопросу. Некоторая основа для серьезного разговора заложена. Наконец, глубоко вздохнув, он начал: