Понятие культура (Bildung) имеет у Гегеля чрезвычайно широкий смысл. Речь идёт как об интеллектуальной культуре, так и о политической, и об экономической культуре. Между тем невозможно ни прояснить этот термин, ни уяснить себе его обобщающий смысл, предварительно не уточнив значение тесным образом связанного с ним понятия «отчуждения», ведь культура – это отчуждение непосредственно данного вам Я. <… > Подобный мир уже не является гармоничным целым, которое бы покоилось на себе самом – как первородном мире духа. Это мир, состоящий из разрозненных, разобщённых частей, мир «отчуждённого» (entfremnet) духа>3.
Культурное проектирование и трансформация за счёт труда составляют вместе то опосредование, благодаря которому становится возможным процесс становления в рамках исторического времени. Это становление выражает себя, прежде всего, как выход за пределы самоосознания и отрицание себя; как утрата себя и переоткрытие себя (обретение истинного себя) за счёт процесса самореализации в рамках Абсолютного духа. Вот этот выход за пределы самоосознания и есть то, что Гегель именует отчуждением, или же «обретением другости», или же утратой себя в другом:
В какой-то момент в гегелевской культуре Я перестаёт быть тождественным самому себе, начинает отрицать себя, чтобы обрести универсальность. Это и есть отчуждение>4.
«Отчуждение» (Entfremdung) и «чуждость» (Entausserung) – два понятия, которые относятся к одному и тому же процессу, но рассматривают его с двух разных точек зрения. Первое обозначает утрату самоосознания в своём отношении к вещи, в своей зависимости от капитала; второе же скорее относится к конфликту собственного сознания и внешнего пространства, а также к выработке автономного сознания на основе отрицания своей зависимости от трудовой деятельности.
Представители операистских теорий в Италии, подвергая критике доминировавшее в марксистской критике XX века гегельянство, заново осмыслили теорию отчуждения. В кругах сторонников итальянского операизма 1960—1970-х годов рабочий класс рассматривается уже не как пассивный объект отчуждения, но как активный субъект отрицания, формирующий себя как целое исходя из несовместимости собственных интересов с интересами капиталистического общества. В этом случае отчуждение трактуется не как утрата человеческой аутентичности, но как переживание собственной чуждости интересам капиталистов – то есть как необходимое условие построения истинно человеческих отношений (в пространстве, изначально чуждом и даже враждебном процессу труда).