Любила.
Я теперь не я. Странно даже подумать, что я могу любить что-то из прошлого. И само прошлое кажется нереальным, потому что настоящее заполнило собой всю меня до краев. Я вся состою из боли, страха и ужаса. Каждая моя клеточка буквально напитана страданиями и кровью и вряд ли я когда-нибудь смогу жить как раньше. Но даже если у меня это не получится, я все равно буду жить, чего бы мне это не стоило. Я выберусь.
От нестерпимого жара отбрасываю одеяло и осторожно сажусь в кровати. Но даже так меня штормит и кружится голова. Немного жду, когда отпустит, рядом с кроватью тумба и на ней то, чего я сейчас хочу больше всего на свете – бутылка с водой. Хватаю ее трясущимися руками, откручиваю крышку и жадно выпиваю до дна, до последней капли самую вкусную на свете воду. И с каждым глотком наполняюсь силой и жизнью, будто заливаю в себя кислород, пробивающий до мозгов электрическим разрядом.
Осторожно, боясь упасть, ступаю на пол и все-таки не выдерживаю, подхожу к окну. Так и есть – жалюзи. Поднимаю их вверх и чуть не смеюсь в голос -за окном стена. Почти впритык. Шутники, мать их.
На всякий случай трогаю ручку двери – заперта. На той же тумбе пульт, пробую включить телевизор, но он не включается. Ложусь обратно в постель, решая ожидать, что будет дальше. Кричи не кричи, смысла не будет – это я уже поняла, а потому остается только молиться и ждать.
И я молюсь и жду. Минута за минутой, час за часом… я не знаю день сейчас или ночь, утро, или вечер. Не знаю какой день недели. От голода сводит кишки, и он вытесняет даже боль. Но я не стучу в дверь, знаю, что не откроют. Пока меня не трогают, лучше их не бесить. Правда все же немного боюсь, что они вовсе забудут про меня. Ну и пусть…лучше умереть от голода, чем от издевательств.
Судя по сильному голоду, я здесь не меньше пары дней, вряд ли бы я так сильно проголодалась за день. Зная себя, могу точно утверждать, что сутки спокойно могу выдержать без еды без особого ущерба для здоровья.
Вновь ложусь в кровать, накрываюсь теплым одеялом и на удивление быстро засыпаю. Снятся мне родители и брат, настоящие воспоминания из детства.
Мне десять, а Валерке пятнадцать. Братья моих подруг, когда старше настолько, насколько он меня, не любят возиться с малышней. Стремно это для парня, тем более был бы хоть младший брат, а то девчонка. Валера не такой. Он везде берет меня с собой, таскается со мной, словно с писаной торбой, читает на ночь сказки и придумывает веселые истории.