Поначалу после хаоса осени это чувство зимней гармонии и порядка казалось немного неожиданным, но часто оно сохранялось даже на дедушкиной даче. Своей дачи у них не было, так что значительную часть детства дети провели именно здесь. Несмотря на то что дома здесь были в основном относительно старыми, в значительной степени оставшимися еще от финнов, а некоторые и вообще дореволюционными, дачными эти места были и до революции, дорожки оставались прямыми, тропинки хорошо и умело протоптанными, а участки выглядели обустроенными, безо всяких попыток выращивать на них помидоры или завести корову. Даже окрестные леса казались лишь продолжением их собственного участка; впрочем, дальше Щучьего озера ходить им не разрешали. Зелень выглядела даже гуще, чем летом, а на вершинах высоких и прямых сосен лежали копны снега. С другой же стороны, если спуститься вниз по косогору, бесконечным белым полем лежал залив, тянущийся до невидимого финского берега. Но иногда они оказывались и в других местах. Пожалуй, в наибольшей степени им запомнилась дача, принадлежавшая дедушкиной сестре Регине Семеновне. Здесь все было другим; большой, но ветхий дом, – он достался бабушке Регине от родителей погибшего в экспедиции мужа; хаотичные густые леса с подлеском; нерасчищенные дороги и петляющие тропинки; замерзшее озеро с темным силуэтом леса на другом берегу. Комнаты казались какими-то неустроенными, а из доброй половины окон сквозило. Они бывали здесь нечасто; все-таки это был чужой дом, да и добираться сюда приходилось гораздо дольше.
Но при всей бытовой неустроенности было и другое; и это другое захватывало воображение. Здесь все было населенным и казалось таинственным. На снегу отчетливо виднелись следы лосей; под густым снегом обнаруживались огромные корни; по лесу были разбросаны выступающие из-под снега серые скалы; лес на той стороне озера отбрасывал тень на заснеженный лед, и казалось, что из тени выглядывают глаза неизвестных и безымянных лесных существ. Мир был наполнен присутствием и казался одушевленным, в нем была тайна; эту тайну ощущали даже родители и запрещали им отходить далеко от дома. Постепенно Арина и Митя поняли, что родители этот дом вообще недолюбливают, – а они, наоборот, его любили; часто спрашивали бабушку и дедушку, скоро ли снова сюда поедут.