Принц де Линь графу де Варжемону, Теплице, 18-го179
Вы весьма обходительны, любезный граф, и я спешу уведомить Вас, что Вы таковы и все делаете очаровательно. Если бы все носили такую прелестную прическу а-ля Тит180, как Вы, то говорили бы не о прическе, а об обаянии Тита.
Я предпочитаю милосердие этого Тита, а не Метастазио181. Эгле говорила бы всякий месяц amici, aliquos acta perdidi182. Но я Вам это возмещу.
Ваша посылка пришлась мне менее по душе, мы об этом еще поговорим. Но хотя я принужден считать ее очаровательной, я не решусь Вам сказать, что нельзя ничего улучшить.
Почаще рассказывайте, любезный граф, и полагайтесь на мою нежную дружбу.
В моих бедных ноэлях я оболгал Мазаньелло183. Я оговорил его рифмы ради и дабы позлить любимого мной автора, доказав, что рифма зачастую подводит разум. Она говорит Вергилий, а он так и не смог осмеять Кино184. Ровно так же маркиз де Бонне185 срифмовал в забавной эпиграмме мою бедную фамилию: Линь – поэт, сгинь.
Он облыжно уверяет, что я не захотел ею воспользоваться, и тотчас сочинил эпиграмму на Ланжерона.
Его ноэли прелестны; я рад, что он забыл о моих персонажах; да, кстати, вот эти для Вас:
Кто в уголке укромном?
Мария хочет знать.
Не стоит быть столь скромным,
Вдали от всех стоять.
Тому ль стыдиться, кто снискал, скажу без лести,
И Муз, и Граций благодать?
Нет, должен он пред нами встать
На самом видном месте
186.
Если бы я знал какой-нибудь недостаток у графини де Варжемон, был бы и для нее куплет, но вместо этого я приветствую ее в прозе и имею честь засвидетельствовать свое почтение. Вы доставили мне превеликое удовольствие.
Все мое семейство благодарит Вас, Вы были Титом нашего утра. Жаль, что приступ ревматизма не заставил Вас остаться на весь день. Примите, любезный граф, новое изъявление моих чувств и должного к Вам почтения. Если наш друг Бюлер187 приедет сюда, как мне хотелось бы, а не в Карлсбад, мы будем иметь удовольствие поговорить о Вас.
Теплице, сего 18-го.