Тер – густая верхняя часть неперемешанного айрака – кисломолочного напитка из коровьего молока.
– Вообще, раньше здесь так многого не замечала. Как будто даже не оглядывалась кругом – не видела ни пейзажей, ни людей толком. Вся в себе была, какие-то свои проблемы решала. Теперь увидела.
Альберт одобрительно хмыкает.
Потом, уже наедине, Люба спрашивает:
– А помнишь, как я тебя к тайге ревновала?
К нам приходят Юлины ребята, и мы с ними рисуем. Астам быстро учит стихи, хорошо успевает в школе, Арчин больше мечтает о тайге, хочет работать на стоянке, когда вырастет, – быстрый, спортивный, по физкультуре пятерка. Артык еще совсем маленький, вьется за братьями, чтобы успеть не меньше них, но иногда залезает к деду на колени и замирает.
С детьми Рустама и Оли мы лепим из пластилина. У меня получаются мультяшные животные, а у Альберта – дымковская глиняная игрушка.
Рустам притаскивает нам целый мешок шишек этого года, и мы по вечерам садимся возле огня в аиле, щелкая кедровые орешки. Иногда заходят соседи или родственники. Люба долго сидит с Валиной сестрой Ниной, потом пересказывает мне историю, как пятерых молодых ребят, в том числе и Нининого сына, посадили за хулиганство: устроили драку с новосибирскими туристами, которые шумно отдыхали на берегу Чулышмана, угощали вином местных девушек и раскидывали мусор. Туристы оказались то ли прокурорскими работниками, то ли друзьями прокурорских.
Со стороны, конечно, трудно разобраться в таких историях – кто прав, кто виноват, но у меня есть своя история добрых отношений с теми, кто живет в этой деревне. Мне всегда помогали и со мной делились тем, о чем я просил. Мне никогда не показывали, что я чужой. Может, мне просто везло и попадались только исключительно хорошие люди? Но и исключительно хороших людей можно легко обидеть – вокруг Язулы есть могилы шаманов, которых хоронили, не покрывая землей, их медные украшения с костюма кто-то может взять себе на память из интереса. Есть целебные источники, с которых некоторые приезжие уносили старинные подношения. Летом гнездятся утки огари, которых не принято стрелять. Какое-то ничего для меня не значащее место может оказаться значащим для язулинцев. Много чем можно обидеть, даже не поняв, что обижаешь.
А ребята, угодившие под суд, так и не сумели отслужить в армии, о чем очень жалеют.