Однажды в букинистическом магазине на Литейном я приобрел серию фотографий, заплатив сумму, за которую можно было купить лишь несколько пачек сигарет. На старых снимках были запечатлены руины древних азиатских храмов. На некоторых фотографиях присутствовали европейцы с изможденными лицами в экспедиционной одежде начала XX века и группа полуголых туземцев на ступеньках величественных зданий. Вероятно, рукой советского товароведа на одной из фотографий было написано: «Древние храмы Индии, 1924–1927». Мне понадобилось почти десять лет, чтобы понять, что это вовсе не Индия, а, скорее, Камбоджа. Кем были таинственные европейцы, я не знаю до сих пор. Спустя пятнадцать лет я продал всю серию фотографий за значительную сумму и до сих пор жалею, что не смог оставить их себе. В другом магазине мне попалась стопка китайских лубков, напечатанных на тонкой рисовой бумаге и раскрашенных яркими красками. На некоторых листах красовалась круглая печать с надписью: «Коллекция Алексеева». Кто такой великий синолог, академик В. М. Алексеев и что это за картинки, которые принято называть няньхуа, мне удалось выяснить намного позже. Бо́льшую часть я продал годы спустя китайским дилерам, но несколько листов, оформленных в рамы, стилизованные под стебли бамбука, по-прежнему украшают мой интерьер. На одной из лубочных картинок изображены охотники с ружьями и собакой. Это, очевидно, западные варвары, как китайцы называли приезжих из Европы и Америки. Я ощущал некоторую зависть к отважным путешественникам, общавшимся с туземцами среди руин древних цивилизаций, и к охотникам, беспечно проводившим время в далеком Китае.
Тем временем ситуация в мире современного искусства Санкт-Петербурга менялась. Нас гнали из захваченных дворцов. Бум на российское искусство шел на спад. Поток легких денег кончился, не успев начаться. Среди моих коллег началась «внутривидовая война», конкуренция обострилась. Таланты отходили на второй план. Пронырливость и подлость стали вновь востребованы, как в старые добрые времена. Восстали из пепла институции, которые совсем недавно, казалось, были повергнуты навсегда. Мне приходилось задумываться о заработке. Рассчитывать на доход от продажи своих картин становилось неразумно и даже наивно. Вместе с парой друзей мы иногда получали скромные деньги за оформление тематических вечеринок и дискотек. Я впервые продал кое-что из недавно приобретенных гравюр, попрощавшись с ведутами Пиранези и листами Е. М. Корнеева с изображениями татарского агуна и черкесского князя.