Хорошенько попинав ногами одного из пулемётчиков, удалось быстро отыскать их автомобили, коих оказалось аж четыре штуки, что собственно и подняло настроение Сейфу. Ему вообще для счастья не так уж много и нужно.
Через некоторое время нас с пленными высадили у бункера, где я со своими товарищами намеревался произвести допрос.
*****
– Я на двести процентов уверен, что говорить со мной ты не станешь, – спокойным голосом произнёс я, глядя в улыбающееся лицо Пакли, – но всё же ради приличия хочу уточнить этот момент.
– Тебе чё нужно-то? – продолжая давить улыбку, спросила она. – Хочешь знать, кто заказчик всего этого безобразия? Так я того не ведаю. Можешь меня хоть на куски порезать, я при всём желании ничего сказать не смогу.
– Знаешь, Пакля, я бы поверил тебе, если бы не знал так хорошо, – покачал я головой, – но что-то мне подсказывает – знаешь ты гораздо больше, чем хочешь показать.
Всё это время я поглаживал Тузика по холке. Видимо, Пакля поняла, что шутить я не намерен и настроен более чем решительно.
– Ну давай, герой, покажи мне, как далеко ты готов зайти, – улыбка с её лица исчезла без следа и она судорожно сглотнула, закончив фразу.
– Осторожно, Тузик, она нужна мне живой, – произнёс я, глядя твари прямо в глаза. – Можно.
Рычание и влажный хруст утонули в женском крике.
Питомец прекрасно меня понял и вместо того, чтобы броситься ей в лицо, как он это обычно делал, принялся жевать ступню Пакле. Аккуратно, чтобы не дай бог не откусить совсем.
Как только она начала терять сознание от боли, я выплеснул на неё ведро ледяной воды, а Тузик переключил своё внимание на вторую ногу.
Визги, крики, рычание и процедуры по приведению в чувство продлились часа два, прежде чем Пакля отключилась окончательно.
Её пульс едва прощупывался, дыхание стало прерывистым, а лицо начало синеть. Это никак не входило в мои планы, и я решил, что пришло время для микса. Мне не жалко, информация стоит гораздо дороже, надо будет – купим ещё.
Поймав тот момент, когда она делала резкий, прерывистый вдох я с силой выпустил воздух из собственных лёгких, посылая лечебную смесь в её рот.
Некоторое время ничего не происходило, как вдруг тело Пакли выгнулось дугой, а изо рта вырвался сдавленный хрип.
Пришлось ждать, пока она хоть немного оправится, чтобы более или менее привести её в чувство и внятно пообщаться. Примерно час – мне показалось этого достаточно. Полное выздоровление мне ни к чему, а для допроса и так сойдёт.