Я вздохнула и подчинилась, пощёлкав замками на двери и накинув цепочку. Ситуация становилась абсурдной, и никто не мог дать гарантии, что к утру я не проснусь в пустом обворованном доме. Однако мышцы настолько тянуло усталостью, что думать не хотелось совсем. В конце концов, он заслужил своё место на диване, а ценностей у меня почти не осталось. Подхватив на руки Пушка, чтобы кот спал со мной, а не с этим живодёром, я попробовала изобразить радушие:
– На диване есть плед и подушки. Очень попрошу не растаскивать по полу блэксайдовскую грязь и не плевать в вазу. И утром я проверю, всё ли на месте: с тебя станется скрутить телевизор со стены. Кстати, моя спальня запирается отдельно, – спешно добавила я, чувствуя, как щёки и шею залил чудовищный румянец.
«Молодец, могла бы ещё громче сказать, как сильно его боишься», – мысленно ругнувшись на себя, прижала кота покрепче к груди и ушла по лестнице на второй этаж, пряча взгляд.
Захлопнув за собой дверь спальни, устало привалилась к ней спиной и прикрыла веки. Чёрт. Побери.
Пушок вывернулся из рук и спрыгнул на пол, на что я почти не обратила внимания, лихорадочно прокручивая в голове случившееся. Что грандиозный план по возвращению своей собственности обернётся такими последствиями, я точно не ожидала. Прислушалась в напряжённом ожидании: что будет делать Джей?
Снизу донёсся шум включённой воды, почему-то из кухни. Ох, точно, в гостевом туалете ещё на той неделе перегорела лампочка… Шаги же почти не слышны: неужели он и впрямь снял свои грязные ботинки? Неплохо. Но оставаться с ним наедине я точно не собиралась, так что решительно щёлкнула щеколдой на двери и принялась стягивать пропотевшую одежду.
На душ ни моральных, ни физических сил не нашлось. Накинув старую пижаму и почистив зубы, я улеглась в кровать рядом с дремлющим котом, но сон не шёл. Звуки с первого этажа вскоре затихли совсем.
Как вообще вышло, что внизу спит бывший одноклассник, вчера ограбивший меня, а сегодня едва не задушенный в попытке защитить? События мелькали чересчур быстро, но я чётко помнила свои эмоции, когда Джей бросился в драку, так отчаянно и необъяснимо. Благодарность. Страх. Порыв бежать и порыв помочь, почти равноценные. А когда крепкие плечи загородили от чужих глаз – это точно были мурашки притяжения. Грубый, прокуренный голос в сочетании с родинками на скуле и кудрями будили давно отброшенные за ненадобностью чувства: приятную истому в животе и мурашки по коже, сейчас не дающие закрыть глаза. Единственный мужчина, когда-то вызывавший хоть что-то подобное, безнадежно растворился в памяти – с однокурсником из Принстона так ничего хорошего и не вышло, а опыт отношений был печальным и скучным. Да уж, спасаться бегством из Блэксайда было точно повеселей…