– …моего мужа, которого захлестывает ревность. Повторяю: все это – ваши проблемы. Мне плевать на деньги и на VERITAS. Мне только жаль моих родителей. Я волнуюсь, только за них. Остальное – не мое дело. Это, собственно, и все, что я хотела бы вам сообщить.
– Но тогда зачем вы соглашаетесь на развод и не протестуете?
– Чтобы мой муж не думал, что я буду его упрашивать. Этого не будет никогда. Он получит, то, что хотел.
– Настасья Григорьевна! Настасья Григорьевна! – Кошкин засобирался уходить.
– Не нервничайте так, Варфоломей Борисыч, а то не дай Бог, давление подскочит. Вы очень покраснели. Вам бы дух перевести.
– Ничего-ничего, с такими событиями немудрено… переживу, ничего со мной не станется.
Ася проводила старого адвоката и, закрыв дверь за ним, прислонилась к ней спиной. Этот кошмар, наверное, никогда не закончится. И Алекс, и отец, оказались так предсказуемы. Она закрыла глаза. В дверь снова постучали.
– Вот вы где? – Селезнев, не спрашивая разрешения, вошел в номер. – Прячетесь?
– В смысле?
– Почему вы не дома?
– Это мое личное дело. А прячетесь от меня вы уже целых двое суток. Без вашего разрешения не выпускают Леснова. Невинный человек сидит за решеткой, а вам хоть бы что! Конечно, вы же сами там никогда не сидели! – набросилась на него Анастасия, закрывая дверь.
– Я не покушаюсь на мужей своих любовниц!
– Да. Вы только ненавидите женщин, потому что одна из них осмелилась вас оставить ради другого, более удачливого и успешного мужчины! – настроенный по-хозяйски Селезнев на этих словах помрачнел и поник.
– А вы не так просты, как кажетесь, Анастасия Григорьевна, – ответил он тихо.
Ася наблюдала за Селезневым, рассматривая его не стесняясь. Она отметила, что Давид был одет по полному параду. В комнате с его появлением запахло приятным одеколоном, и он был гладко выбрит. По всему было видно, человек собирался на свидание. Этот мужчина был достаточно красив и интересен женщинам, оставалось только гадать, чем он так не устроил супругу. Хотя, если брать во внимание Алекса, то даже его писаная красота не идет в сравнение со взглядами и характером. На Селезневе сегодня был дорогой строгий черный костюм с темным галстуком поверх белой рубашки, видимо его парадно-выходной вариант, поскольку та одежда, в которой он появлялся на работе, хоть и была недешевой, но выглядела не настолько представительно.