Мы уже доехали до аэропорта, Лукас помог поднять тела на самолет, я подхватил Карину.
Мы сели, спокойно взлетели. Налил себе стакан коньяка и повернулся к окну. Уже темнело, небо на закате особенно красивое. Лететь нам было четыре часа. Успею насладиться видом сполна.
– О чем думаешь? – подошел Алик.
Ох, друг, лучше не спрашивай.
– Да просто пытаюсь кое-что понять. Принеси, пожалуйста, их документы, – быстро пробормотал я. Надо пробить их всех. Кто, что и чем заняты, на слово Андрею лучше не верить.
А вообще, как мне надо было ответить? Если я сам не знал, что именно меня беспокоило. Сам не знал, что хотел найти, и глупо хватался за какую-то ерунду.
Через минуту он уже нес паспорта, я заглянул в первый, та блондинка – неинтересно, второй – дрыщавый парень, это все потом. Третий. Я подождал пару секунд.
– Ник, что случилось? – Алик продолжал задавать этот вопрос, но мне было страшно открывать ее паспорт, я отдал его ему. Я ждал сам не знаю чего, боялся сам не знаю чего.
Шум двигателя нагнетал обстановку.
– Открой и прочитай.
– Эм, ладно… – его глаза стали круглыми, как два бильярдных шара.
– Что там? – мне не терпелось узнать.
– Карина Хайл.
В этот момент я обрел и потерял все, что я мог когда-то обрести и потерять, неужели, спустя пятнадцать гребаных лет… Все это время я думал, что моя сестра, семилетняя девочка с ясными голубыми глазами, как у самого чистого ангела, умерла в страшном пожаре… Мой рассудок помутнел, дышать стало тяжело.
– А дата? Когда она родилась? – задыхаясь, выдавил я из себя.
– Август две тысячи второго года.
Словно молот стукнул по моей голове. Этот звон звучал снова, и снова, и снова, я не знаю, сколько это продолжалось, Алик тряс меня, но в глазах мутнело. Я столько всего потерял. Я сидел неподвижно, но со стороны я понимал, что меня трясет, так обычно проявляются панические атаки. Секунда – резкий и до жжения раздражающий хлопок. Я получил пощечину… Она точно была нужна мне. Пришел в себя.
– Срочно нужно развязать ее, Лукас, развяжи брюнетку и принеси сюда! – крикнул я настолько громко, насколько мог.
– Может, это проказы Андрея? Может, он как-то узнал?
– Как? Я никому не говорил из не доверенных лиц. Даже если так… по прилете узнаем точно. Ей не сменили ни имя, ни дату рождения, это все очень странно.
– Так ты же ее даже не искал, зачем менять, если она для тебя была мертвой. Я в шоке, Ник! Кажется, поэтому на нее не сработало внушение, она же наполовину такая, как мы, – Алик пощурил брови. – Мы во всем разберемся, слышишь, мы все выясним, друг.