Окончательное решение - страница 4

Шрифт
Интервал


Татьяна, дочь старшая, после той поездки о колдовке заикнулась: дескать, сходил бы. Может, присоветует чего.

Удивительное дело, но не мог Семеныч на бывшую сноху зла держать. Сам понимает, что Васька не сахар. Уж сколько раз говорил ему, балбесу, чтоб прислушивался к жене своей, берег ее. Таких, как она, казалось, в нынешние времена уже и не бывает. Да куда там…

И все же обида была. Может, даже не за Ваську, а за себя. Плохо ли ей в его доме жилось? Плохо ли ее в семью приняли? Ведь угодить старались, радовались ей, как солнышку весеннему. Так хотелось сказать Аленке, что за эти годы она действительно стала ему как дочь. И душа была спокойна, что сын в надежных руках. И что в селе по-прежнему будут рады видеть ее в гостях.

Неужели ничего нельзя вернуть? Ну, блажь это все! Ведь жили же как-то эти тринадцать лет! И что, вот так легко все коту под хвост? Нет, права Татьяна, нельзя так просто сдаться. Колдовка, так колдовка.

Семеныч погасил окурок о чугунную дверцу печи, сплюнул в ведро с помоями горькую слюну, достал из шкафа пакетик с деньгами, отсчитал несколько купюр и решительно направился к двери.

***

К колдовке Семеныч шел открыто, чужих глаз не избегая. К невысокому домишке с зеленой крышей все село по лечебным надобностям бегало, так что маршрут умирающего старика никого бы не удивил.

Колдовкина изба ничем не отличалась от других сельских домов. Такие же потемневшие от времени бревна, такие же малоприметные бело-голубые наличники с облупившейся краской, такой же палисадник под окнами, засаженный бесхитростными цветущими многолетниками, как у большинства селян.

У калитки Семеныч остановился в нерешительности. Стоит ли судьбу искушать?

По забору, вихляя длинным мускулистым телом и воинственно опустив безухую лобастую башку, крался рыжий колдовкин кот.

– Здорово, Атаман, – тихонько поприветствовал кота Семеныч, – Здорово, бандитская морда.

– Ты долго там еще топтаться будешь, Семеныч? Или с котом моим любезничать пришел? Давай, давай, заходи.

Вот проклятая баба. Всегда знает, если кто к ней пришел. Врасплох ее не застать.

Семеныч откликнулся:

– Здоров, Варвара. Генерала только убери!

Сурового и молчаливого ведьминого стража сельчане боялись. Здоровенный пес брехливостью не страдал, но все перед ним по струнке становились, как солдатики перед генералом.