Вечером у нас была обязательная семейная прогулка. Родители и без меня так вечера проводили, а теперь, раз доктор прописал мне свежий воздух, это стало обязательным и для меня. Я не сопротивлялась. Давненько я уже так не прогуливалась, неспешно и без цели.
Вот только когда я выходила на улицу, меня не покидало чувство тревоги. Неужели я теперь всегда буду бояться выйти из дома. Но потом, оказалось, что чувство у меня такое не всегда, и я связала это с приемом препаратов, которые мне прописал врач. Вот пропью курс и все обязательно пройдет.
Еще мне было тяжело потому, что нужно было постоянно улыбаться перед родителями, показывая, что у меня все хорошо. Но мне казалось, что они все равно о чем-то догадываются, хоть и не спрашивают.
Один раз меня пришла навестить соседка Маринка перед работой.
– Ну как ты, поправляешься? – спросила она, протягивая мне шоколадку.
– Спасибо, да иду на поправку, – улыбнулась я ей и взяла шоколадку, чтобы не обижать соседку, так как не любила горький шоколад.
– Хорошая ты девчонка Лизка, а самое главное, как работница. И в качестве официантки с тобой в паре мы сработались, а уж в должности администратора вообще все на тебя не нарадовались, хоть и никто тебе этого и не скажет в лицо. Да, жалко, что ты ушла, – вздохнула Маринка.
– Спасибо, – расплылась я в удовольствии от похвалы.
– В смысле, как ушла, – не сразу переварила я последние слова соседки.
– Ну как же? Максим Викторович сказал нам, что ты ушла по собственному желанию. Я в принципе, и предполагала, что так будет, ты вон уже сколько без выходных отпахала. А вместо тебя, опять какую-то бестолковку взяли, пока она еще в процесс втянется … Ты чего, – спросила меня удивленно Марина, а я лишь округляла свои глаза все больше и больше, окончательно потеряв дар речи.
Это как это понимать?! Я значит выкладываюсь на все сто пятьдесят процентов, совмещаю две должности, работаю без выходных, а он меня по собственному желанию. Свисток свистел во всю мощь, сигнализируя мне о том, что мой внутренний чайник просто закипел от злости.
– Значит Максим Викторович сказал по собственному желанию, – прошипела я, сощурив глаза.
– А что, не по собственному? Да ладно, он тебя выгнал что ли? У вас что шуры муры были? – теперь уже Маринка округлила глаза.
– Марин, ты дура, да? – спросила я со злостью.