– Не хамло ли? – спросил Фрол.
– Нет. Просто торопится домой.
– Ладно, Серега, давай выпьем за тебя. За твое возвращение.
– И за тебя тоже.
– Идет.
Сергей не хотел выпивать сразу же весь стакан, но, увидев, как Фрол медленно, крупными глотками осушал свое, тоже выпил все. Крепкая водка заставила их сморщиться и внутренне съежиться, поэтому запили ее баварским, и стали с хрустом ломать панцири раков. Немного погодя захмелевший Фрол продолжил разговор.
– Революция для нас праздник… так сейчас говорят. Только нельзя нам все-таки давать много свободы и прав.
– Почему? – прихлебывая пиво и чувствуя разливающееся в теле тепло, спросил Сергей.
– Да хотя бы потому, что нужна нашему брату дисциплина. Вот узнали про революцию, и уже вчерась на собрании стали вести речи, чтобы устроить не только восьмичасовой рабочий день, но и семичасовой, а другие вообще предлагали сделать сегодня или в субботу выходной. Объясняют – мол, устали работать на войну. Дело ли это?
– Конечно, нет. Может быть, просто от радости, что скинули буржуев? Ты ж сам говоришь, что революция – праздник.
– Да мне не до праздника! Его хотят те, кто недавно пришел на завод и толком работать не умеет. Им работа не в радость, а в мученье. Показали, как включать станок, проточить болванку, потом отключить станок и поставить новую болванку и все. Вот от надоедливости работы они и хотят выходного. А кто умеет работать – ему праздников не надо. А для этих тягость. Редко кто из них научится настоящему мастерству. Я вот с четырнадцати лет токарю, почти все понял. А этим учиться не хочется, лишь бы немного денег заработать и опять в деревню.
– Так научи их работать. Как когда-то меня.
– Я же сказал, что у них руки не оттуда выросли. Они не для станка. Им лошадь нужна, здесь они специалисты. А сюда их нужда выгнала, а не стремление обучиться. Земли-то всем им не хватает. А старых рабочих все меньше и меньше остается. А у новых работяг из деревенских только дети смогут этому обучиться, но не они. Я этого насмотрелся и сделал вывод – каждому Богом дано заниматься своим делом. Вот ты был неплохим токарем, а почему? Потому, что у тебя батька рабочий. У тебя в крови есть рабочая сноровка. А у кого ее нет, он должен не один десяток лет проработать на заводе. Понял?
– Что-то ты, Фрол, контрреволюционно настроен.