–Кто это? – поднимая и отряхивая голову от снега, спросил удивленный Ульфрик, – не думал, что все произойдет так быстро…
–Я видел этого человека на пристани, он сопровождал братьев Бёдольфа и Гейрмунда, они привезли его с собой и представили мне его как своего слугу…
Глаза ярла налились кровью и сквозь зубы, он лишь произнес, – Они обязаны поплатиться за свое предательство!
Прямо на глазах из мудрого и сдержанного правителя, светловолосый Ульфрик превратился в тирана, неспособного ясно и хладнокровно мыслить. Это было свойственно всем правителям суровых мест, кто занял свои троны кровавыми извилистыми путями и, как правило, через убийство предыдущих ярлов, устроив переворот в землях.
Приказав привести коней, чтобы быстрее добраться до центра городища и возглавить оборону, ярл внимательно наблюдал за летящими поверх частокола стрелами, ожидая вороного. Величественно восседая на черном коне, он галопом быстро приближался к центральной площади, но за несколько метров его путь был остановлен рыжеволосым стражником, который нахально посмел преградить ему путь.
–Как ты смеешь вставать у меня на пути?! – заревел Ульфрик, обнажив свой клинок.
–Молю мой ярл, не гневайся на меня, я верен лишь тебе и пытаюсь тебя спасти!
–Говори, но быстро!
–Мой владыка, ты идешь навстречу своей смерти, ведь заговор подошел совсем близко к твоей постели!
Ульфрик взвыл от услышанных немыслимых слов и, соскочив со своего коня, быстрым шагом приблизился к рыжеволосому стражнику. Схватив его за шею, он крепко прижал беднягу к деревянному колесу брошенного обоза, служившего перекрытием улицы в случае нападения, и покачивал перед ним мечом.
–Как ты смеешь говорить о моей постели, глупец?!
–Прошу, ярл, выслушай, – жадно глотая воздух, шептал стражник, – тебя предали все кого ты знал. Смерть уже настигла твою жену, и тела твоих хускарлов истерзанные лежат на площади.
Ослабив железную хватку, ярл схватился за голову, словно ему нанесли самый болезненный удар и отошел в сторону, – Что? Как такое могло произойти? Этого не может быть! Ты мне лжешь!
Он печально взглянул на свою руку, в которой сверкал обнаженный меч, подаренный ему его бывшей возлюбленной как свадебный подарок, и он снова почувствовал пустоту внутри себя, словно его вывернули наизнанку сами боги скандинавского пантеона.