– Хррррр! – он еще и издевается! – Использовать! – рявкаю и, пытаясь успокоиться, вспоминаю, чего этот костюмчик мне еще наговорил.
Запись, самообучение, считывание информации. Точно! Запись!
– Воспроизведение записи с последней активации брони.
– Запись найдена. Воспроизвожу, – показалось, или в механическом голосе костюма вдруг проскользнули ехидные нотки? Самообучение, мать его…
Экран костюма полностью потерял прозрачность, и когда его чернота стала абсолютной, замелькали картинки. Много мужиков в точно таких же черных костюмах, как у меня, незнакомая речь и, судя по всему, меня держат на руках, вернее, мое бессознательное тело.
Почти каждый мужчина держит на руках женщин, таких же, как и я. Они без сознания, а их тела – сплошной синяк. Многие из воинов прикладывают свои руки к груди, и с них, словно вода, стекает черная броня, собираясь в небольшую пластину под их руками.
Все мужчины статные, с разным цветом волос от самого светлого до темного. Волосы длинные, у кого-то собранные в хвост, у кого-то в косу, а кто-то вообще коротко стриженный. И глаза, у всех до единого они необычные. Яркие, как у меня, только с вытянутым зрачком.
Все мужчины, снявшие с себя костюмы, прикладывают черную пластину к груди женщин, и их тела затягивает чернота.
Слышу голос того, кто держит меня на руках, но, как ни пытаюсь, не могу разглядеть его самого. Видимо, камеры у костюма расположены спереди и сзади. В данный момент снимает задняя камера, так как я, скорее всего, уткнулась головой в мужскую грудь, и передняя камера бесполезна.
Снова незнакомая речь и движение по длинным, зеленоватым коридорам.
– Перевод, – отдаю костюму команду.
В самом деле, чем черт не шутит, обучаемый же, вроде.
– Перевод невозможен.
Эх, а счастье было так близко.
– Возможно обучение объекта незнакомому языку.
– Обучай, – разрешаю и продолжаю следить за сменяющимися картинками.
Голова начинает болеть то ли от усталости, то ли от обучения, которое проводит костюм.
Боль становится настолько сильной, что глаза застилают слезы, и мне приходится их закрыть в попытке хоть как-то спастись от жуткой пульсации в висках.
«– Наши поздравления, мой король!»
«– Мой король» – гул непонятной речи обретает для меня смысл. – «Будет ли нам позволено представиться найденным самкам?»
«– Это будут решать сами самки, когда очнутся. Они очень сильно изранены и наверняка будут слишком напуганы, когда придут в сознание. Мы примем их решение, каким бы оно ни было. Мы не обесчестим себя, как фанирцы, лишая их выбора». – отвечает тот, кто держит меня на руках, я узнаю его голос. – «Я тоже приму любой выбор своей пары».