– Плевать. Надевай, – следует неизменно холодный приказ, а я закрываю глаза, проклиная его, и снимаю с себя футболку. Не хочу видеть, как он на меня смотрит, – и это тоже снимай!
– Что?…
– Белье снимай.
– Прекратите! – вскрикиваю я, обнимая себя руками, – зачем вы заставляете меня это делать? Вам мало унижений? Я уже согласилась надеть платье! Чем вам белье не нравится?!
– Ты еще спрашиваешь? – слышу я рык, и сильная рука хватает меня за шею, перекрывая воздух, рывком притягивает ближе к этому зверю, – хочешь прийти в мой дом в тряпках, которые купил твой любовник?
– Я сама… сама купила…
– Мам… – слышу я позади жалобный голос ребенка, и Амир неожиданно разжимает пальцы. Я открываю глаза. Мужчина смотрит на малыша, и в его взгляде я впервые замечаю что – то человеческое. Из него пропадает холод.
– Одевайся, – сквозь зубы рычит он, отстраняясь, и я спешно надеваю на себя платье, пока он снова не передумал и не разозлился из – за белья. Прохладная ткань платья обнимает мое тело. Рукав из легкого кружева я умудрилась все же запачкать алым. На плече тоже пятнышки— задела рану, пока в спешке просовывала руку.
– Зайдешь в дом – и сразу же избавишься от этих тряпок. Я проверю. Слышала меня?
– Слышала, – глухо произношу я.
Тиран. Безжалостный, холодный, грубый и бездушный. Я уверена, что проверит, да еще и самым унизительным образом. И ничего его уже не остановит. Малыш едва борется со сном – его придется уложить спать, да и не могу же я, в самом деле прикрываться ребенком?
Я неожиданно вспоминаю про телефон в сумке и надеюсь, что у меня получится его достать, как только чудовище потеряет бдительность, и позвонить в полицию. Просто один звонок и я спасена. У меня есть интернет. Я могу узнать, где нахожусь, сказать им точный адрес.
Машина неожиданно останавливается. Я облизываю пересохшие от страха губы и смотрю за окно. Как же болит рука… кажется, будто в нее ввинчивается раскаленный гвоздь. Мне нужно еще немного потерпеть, еще немного побыть сильной. Потом я просто забуду этот день, как страшный сон. Лишь бы они с Вовой ничего страшного не сделали. Мне надо поторопиться.
– Выходи, – произносит Амир, – Приехали.