– Смотрите, дети, вот дедушкин дом, – сказала Саша, не сводя глаз с картинки, словно вырезанной из архитектурного дайджеста, посвященного выдающимся поместьям Девоншира.
– Это он? – удивленно спросила Ева. – Такой большой?
– Ты совсем не помнишь дедушкин дом?
– Помню, – смутилась дочь. – Но раньше он был каким-то не таким.
– Каким был, таким и остался. Дом как дом, – безапелляционно заявил Ян.
Она сомневалась, что сын помнит дом лучше, чем дочь, ведь в последний раз она привозила их сюда три года назад, но в этом весь Ян. Неуступчивый, строгий девятилетний нон-конформист, готовый все подвергать сомнению и отстаивать собственное мнение.
Еще через километр они въехали в Холодное. Небольшое село, самое обыкновенное, каких на Украине тысячи и тысячи. Но все же оно отличалось от остальных сел тем, что именно здесь двадцать пять лет назад решил поселиться известный киевский архитектор Всеволод Качур. Соседством с такой усадьбой, какую он выстроил для своей жены, не мог похвастаться ни один населенной пункт страны. Если в Европе такие поместья были не редкостью, то здесь дом архитектора Качура и через двадцать лет после постройки оставался диковинкой, на которую съезжались поглазеть любопытные. И обвинять их в этом нельзя, потому что тут и правда было на что поглазеть.
Проехав через центр села, мимо остановки, на которой несколько человек замерло, провожая взглядами белую Ауди, они спустились к реке. Небольшая речка Дуг игриво петляла вокруг села и в ее излучине, в долинке среди холмов, в двух километрах от ближайших соседей, архитектор Качур и построил свой дом. Она свернула вправо, на узкую асфальтную ленту. Дорогу давным-давно никто не ремонтировал, но все же она была в лучшем состоянии, чем трасса Черкассы-Новомиргород. Эту дорогу отец проложил за собственные деньги, и она прямиком вела к усадьбе. Еще утром Саша позвонила Ксении Дорошенко, ближайшей соседке и домоправительнице отца и сообщила о приезде, так что имелись все основания предполагать, что в доме их ждали. Дорога сделала последний виток и из-за поворота показалась долина. Она лежала перед ними, как на ладони, заповедная, полная колеблющихся теней.
А в центре стоял дом.
Глава 3
Дом архитектора Качура
Многих коллег отца удивило, что такой специалист, как Всеволод Качур, построил для жены викторианский особняк. Один из его проектов, головной офис Черкасского водоканала, стал в свое время настоящим фурором, ему даже посвятили статью в одном из американских архитектурных журналов. В статье говорилось о креативном веянии в восточноевропейской современной архитектуре, олицетворением которого стал выдающийся специалист Всеволод Качур. Идеей проекта послужила вода с ее текучим состоянием – одна форма плавно переливается в другую. Здание представляло собой нечто прозрачное из стекла и стали, действительно похожее на каплю воды, свободно парящую над искусственным водоемом. За эту работу отцу присвоили звание «Архитектор года». Всеволод Качур и специалисты его бюро всецело разделяли современные тенденции, заложенные такими мировыми звездами от архитектуры как Норман Фостер и Заха Хадид. Можно было только предполагать, что построит для собственной семьи архитектор подобного уровня. Какое-нибудь суперсовременное чудо в Конче Заспе под Киевом, которое коллеги потом рассмотрят под микроскопом и назовут новым словом в жилом домостроении.