Я не хотел подсказывать Наоми ответ. Что в здание вломился с определенной целью кто-то более опасный.
– Из-за камер наблюдения? – сказал я.
– В самом крыле их нет, но сейчас просматривают записи с камеры в регистратуре, и я запросила записи с парковки. Возможно, придется встать в очередь за старшим инспектором Джеймсом.
– Уверен, мы будем работать с ним на равноправных началах.
– Скорее под его началом.
– Работала с ним раньше?
Она посмотрела на меня из глубин куртки и качнулась на пятках «мартенсов». Не знала, можно ли со мной откровенничать.
– Не стала ему всесторонне угождать?
Она рассмеялась:
– Ну, если честно, да…
– Он брал у меня показания сегодня.
– Ну и как?
– Записал тщательно. С заказом кофе точно не намудрит.
Мы с улыбкой переглянулись.
– Что еще известно?
– Машину угнали. «Фиат». Почти сразу, как сработала сигнализация.
– Значит, почти сразу после нападения?
Наоми кивнула.
– И есть новость поинтереснее. Владелец машины видел девушку… – Наоми сверилась с записями. – Белая, европейской внешности. Худая, татуировки на лице. Зеленый спортивный костюм.
– Знакомое описание. Патрульным уже разослали?
– Пока нет, но мы ее найдем. Как думаешь, кто она?
– Может, поджигательница. А может, соучастница – на шухере стояла. Может, оказалась не в том месте не в то время. – Я взглянул на свой перепачканный копотью и кровью костюм. – Всякое бывает…
– Извини, – начала Наоми, о чем-то вспомнив. – Может, навестишь инспектора Сатклиффа, пока мы здесь?
– Нет, – ответил я. Наоми непонимающе свела брови, и я пояснил: – Не настолько дружеские у нас отношения.
Она явно не знала, что сказать, и с готовностью отвлеклась на происходящее возле больницы. Полицейские громко переговаривались, напряженно вслушивались в то, что им говорили по рации. Мы подошли к ближайшим двум сотрудникам.
– Что случилось? – спросила Наоми.
– Ренник, – мрачно ответил один из полицейских. – Внутреннее кровотечение. Бедняга скончался.