Всю дорогу в управление я размышлял о неожиданном визите Наоми и о сумке, спрятанной в потолке. Наоми ошибалась – секреты у меня еще остались, но крайне мало. Я посмотрел на нее. Она наблюдала за мной, пытаясь по выражению моего лица понять, о чем я думаю.
На всякий случай я постарался выбросить все эти мысли из головы.
Мелькание вспышек угасло; Чейз начала отвечать на вопросы.
– Спасибо, старший суперинтендант. – Журналистка поднялась с места. – Не могли бы вы рассказать больше об интересующей всех персоне?
– Как я уже говорила, мы разыскиваем вот этого человека. – Чейз нажала кнопку на столе, и фото Ренника на экране позади сменилось кадром с изображением женщины, которую я видел в туалете.
Фотография с камеры видеонаблюдения. Не лучшего качества, но вполне отчетливая.
– Мы полагаем, что знаки на лице подозреваемой вытатуированы. – Чейз повернулась к экрану. – Более того, похоже, у нее серьезные проблемы с употреблением запрещенных веществ. Кто-то наверняка знаком с ней, и мы призываем ее явиться с повинной.
– Она представляет угрозу для общества? – спросила журналистка.
Чейз поглядела на нее так, будто собиралась ответить прямо, но обошлась фразой-клише:
– Разумеется, я настоятельно не рекомендую приближаться к этой женщине, поскольку мы считаем ее особо опасной преступницей.
Я и не знал, что мы так считаем, и несколько упал духом, когда пятьдесят репортеров принялись записывать сказанное. Журналистка кивнула и села на место. Чейз указала на репортера в первом ряду. Грузного и краснолицего.
– Старший суперинтендант, вы, конечно, понимаете, как напуганы наши читатели, – проговорил он протяжным, недовольным голосом. – Можете ли вы гарантировать, что в свете случившегося меры безопасности будут усилены?
Чейз кивнула:
– Подразделение вооруженной полиции продолжит круглосуточно дежурить в больнице Святой Марии и в центре города семь дней в неделю вплоть до дальнейших распоряжений. Сотрудники подразделения прекрасно подготовлены для того, чтобы справляться с любыми возникающими угрозами, и пользуются моей полной поддержкой.
Репортер поблагодарил суперинтенданта и перешел к истинной цели вопроса:
– Вы полагаете, что меры по охране Мартина Вика были достаточными, учитывая тот факт, что в тюрьме он пережил семь покушений?
В зале поднялся легкий шумок. Не обо всех этих попытках сообщалось широкой публике.