– Я принесла тебе кусок пирога! – порывшись в маленькой сумочке с изображением Хэллоу Китти, девочка достала пирог с мясом и лимонный кекс.
– А ещё у меня есть сок! – радостно сообщил мне ребёнок, протягивая какой-то детской напиток, на котором была пометка, что можно давать детям с шести месяцев.
Я понял, что девочка принесла мне свою еду. Благодарно кивнув, я протянул руку.
– Это приготовила моя мама! – гордо сказала малышка и улыбнулась мне, обнажив маленькие белые зубки, так похожие на жемчужинки.
Она проворно открыла сок и помогла мне попить. Наконец, утолив свой голод, я хрипло спросил:
– Сколько я здесь нахожусь?
Пожав острыми плечиками, девочка ответила:
– Я не знаю точно, когда ты тут оказался.
– Как тебя зовут?
Девочка несмело улыбнулась, отчего на ее щёчках появились очень милые ямочки:
– Эйлин. «А тебя?» —тут же спросила она.
– Андре! Какое число сейчас? – я должен был узнать, сколько нахожусь в этом аду.
– Сегодня двадцатое июня.
Я с ужасом понял, что нахожусь в плену почти два с половиной месяца, и как насмешка судьбы – сегодня мой день рождения. Как будто почувствовав, о чем я думаю, Эйлин дотронулась до моей руки:
– Андре, тебе нельзя здесь оставаться. Мой папа злится, он может сделать тебе совсем плохо, когда в ярости.
– Я не могу уйти, – дёрнув рукой, показал ей, что прикован к стене.
– Может, ты как-то можешь сообщить моим родителям, что я здесь? – я умоляюще посмотрел в глаза ребёнка.
Она сильно нахмурилась, на ее личике отразилась мучительная борьба:
– Я не могу… – наконец ответила она. – Отец узнает, он будет ругать маму, если она позволит мне совершить звонок.
Прикусив губку, она подняла на меня взгляд:
– Я постараюсь найти ключ, – кивнула она головой в сторону длинной цепи, вмонтированной в стену. – У отца проблемы, он часто занят в разъездах. Я достану ключ и выведу тебя отсюда.
Я с надеждой посмотрел ей в глаза. Она подскочила, заталкивая пустую бутылочку в свою сумку, и стала быстро подниматься к выходу.
– Спасибо, Эйлин! – сказал уже, когда за девочкой захлопнулась дверь.
С этого дня в моей душе поселилась надежда. Но не много ли я хочу от маленького ребёнка, у которого почти столько же прав в этом доме, как и у меня?
Иногда сквозь стены своей темницы я слышал откуда-то издалека звуки скрипки, очень тихо и неуловимо. Когда Эйлин опять переступила порог моей темницы, я узнал, что это она играет: она уже более года учится с репетитором. От неё я узнал, что там, наверху, она живет с мамой. Со слов девочки, мама очень добрая, но папа все равно всегда чем-то недоволен.