«Однажды все четыре светлые стихии собрались вместе, чтобы объединить свои лучшие качества. Из этого сочетания родилась уникальная магия, которая получила название Золотого Лотоса. Потому что, когда объединившиеся стихии взглянули на то, что у них получилось, они увидели огромный золотистый цветок, который даже в закрытом состоянии вызывал восхищение и желание всегда иметь его рядом. Он возник как соединение стихии Земли, укрывшей его корни, Воды, питавшей его, и Воздуха, без которого не может существовать ничто живое. Тогда Огонь возмутился и спросил:
– А где же моя часть?
В тот же миг бутон раскрылся, и оказалось, что внутри он хранил зародыш новой жизни: на сердцевине лежало яйцо лилово-синего цвета, слишком большое даже для самых крупных птиц. Вскоре оно качнулось, скорлупа треснула и на желтый лепесток выбрался маленький дракон.
Ведь известно, что драконы всегда делают кладки в долине Лотосов, доверяя своих детей только этим цветам…»
Да, магия была уникальна по своему могуществу, но Лакима волновал другой вопрос: что за оружие должно появиться у тёмных народов, если для победы над ним Создателю придётся послать в мир такую Силу? И достаточно ли будет её одной, чтобы одержать победу? Впрочем, в пророчестве нет ни слова о победе. Есть лишь указание на её возможность: сила Стража будет сопоставима…
«…И тьма призовет своих, и они пойдут за ней. И свет призовет своих. Но если кто-то не пойдет за светом, не желая делать выбор в этом противостоянии, тот всё равно не сможет остаться в стороне, потому что своим бездействием уже его совершает…»
В дверь постучали. Лаким поднял голову от книги.
– Входите, – громко сказал он и вернулся к столу, держа в руках раскрытый фолиант.
На пороге показался Элиор, за ним молодой мужчина и девушка с длинными белоснежными волосами. В совете ясновидящих состояло тринадцать эльфов, но в обычное время при Повелителе находились только трое: неизменный глава совета и двое других, которые сменялись каждые два декадона2. Так решил Повелитель, не желая лишать своих ясновидящих права выбрать, в каком месте они хотели бы жить. Часть из них по собственной воле обосновалась в столице, но некоторые предпочли Фиа́лику отдаленные поселения, как, например, Ирелант, вошедший теперь в комнату вместе с главой совета. Второй ясновидящей, оказавшейся на дежурстве, была Тарья, кхэль Элиора.