Открыл балкон и достал стремянку. Поставил её под люстрой и вышел на лестничную клетку, чтобы отключить электричество. Дома аккуратно отсоединил люстру от проводов и замотал голые концы изолентой. Везде должен быть порядок! Постояв немного посреди комнаты, решил вынести люстру на балкон. Там же достал старые лыжи и размотал верёвку, ещё с завода, прочная. Лыжи прислонил к шкафу, рядом поставил палки. Потом вышел с балкона и плотно закрыл дверь. Стремянка стояла неровно. Поправил и медленно забрался наверх. Крюк в потолке был большой, так что верёвка прошла легко. Сложил её вдвое и завязал морским узлом. Потом сделал большую петлю без узла и просунул туда голову. Стремянка, как живая, заскрипела. А в голове вопрос: «Почему не страшно? Почему?»
Обвёл комнату взглядом. Голова вдруг закружилась, всё поплыло по кругу. Руки сами схватились за край стремянки, но от падения это не спасло. Она с грохотом упала, а я повис. Боли не было, просто дыхание комом в горле стало и в глазах потемнело.
Как же так? Почему я очнулся? Лежу на полу. Вокруг тихо. Попытался сесть, но в голове всё кружится и шея болит так, как будто по ней прошлись ножовкой. Провёл рукой. Нащупал край верёвки. Сразу всё вспомнилось. На потолке осталась втора часть. Порвалась, значит. Плохо. Но голова стала работать яснее. Я снял с шеи остатки петли и вышел в коридор. Надел куртку, взял ключи и деньги. Лифт долго вёз до первого этажа, но я считал только удары сердца. Двадцать два. Медленно как-то. Странно, сердце не торопится. У подъезда столкнулся с Васькой с девятого этажа. Молодой ещё. Но без ног. Сахарный диабет. Отрезали. Живёт с украинской девчонкой. Она с утра до вечера торгует на рынке, а у него комнату снимает за то, что готовит и обстирывает. Ухаживает за ним. И ещё за водкой бегает в магазин. Пьёт Васька много.
– Привет, отец! – опухшее лицо расплывается в искренней улыбке. Странно, знает меня с детства, а по имени-отчеству так ни разу и не назвал… Зато никогда мимо не проходит, как остальные. Идут себе, смотрят сквозь меня, как будто не видят. Призрак я, что ли?
– Привет, – отвечаю, чувствуя, как в горле что-то захрипело и забулькало. Да и голос как будто не свой…
– В магазин? – сочувственно спрашивает безногий.
– Нет, в аптеку.
– Да, работаем на аптеку, как говорится. Коптим небо зазря, да? – поцокал языком, вздохнул и добавил: – За лекарствами, наверно, да, батя?