– Вольга, стой! – закричали ребята, когда наперерез волку бросился крепкий невысокого роста мальчуган лет шести-семи. Льняные волосы перетянуты на лбу бечевкой, дочерна загорелый, в выгоревших портках до колен. Он перегородил путь волку, весь напружинился и, как-то также по-волчьи оскалившись, издал глухой рык. Волк остановился. Наступила необычная тишина, даже сверчки умолкли, будто все пространство поместили под огромный звуконепроницаемый купол. Мальчик и волк стояли в пяти шагах друг от друга, холодный свет синих глаз мальчика перекрестился с ярким желтым цветом глаз волка, словно два остроконечных клинка схлестнулись в смертоносной схватке. Прошло несколько томительных мгновений. Волк вдруг нерешительно вильнул хвостом, до этого вытянутым, как палка, поджал его и отвел глаза. Потом сделал неожиданной скачок в бок и скрылся в камышах.
– Вольга отогнал волка, – закричали ребята и кинулись к нему наперегонки. Со стороны поля раздался призывный трубный звук – это обеспокоенная Кудря звала Пушистика к себе, и тот, приподняв хоботок, со всех ног кинулся к ней.
Это происшествие не осталось незамеченным. Неподалеку от капища, с центра которого на мир взирал суровый лик величественного изваяния Дажьбога, вырезанного умельцами из огромного ствола дуба, стоял, опираясь на сучковатый посох с набалдашником, высокий старик с длинной седой бородой и внимательно следил за ребятами.
– Вона как оно обернулось, – задумчиво протянул он, – знать, время пришло.
Вечером того же дня, когда за столом собралась вся семья Вольги: отец с матерью, два старших брата, вернувшиеся с сенокоса, Вольга и его брат Игорша, да младшенькая Ольга, любимица всей семьи, в дверь постучали.
– Кто там? Входи, добрым гостем будешь! – окликнул отец Вольги.
В проеме двери показалась высокая фигура старца.
– Выйди, Старшой, чуток переговорить мне с тобой надо по важному делу, – не заходя в дом, позвал отца старец.
– Слушаю тебя, Волхв, с чем это ты ко мне пожаловал на ночь глядя? – спросил отец, выйдя на улицу.
Они стояли друг напротив друга, высокие, чем-то неуловимо похожие друг на друга, только один был само олицетворение мудрости, другой – силы.
– Не обессудь, Старшой, твоего мальца, Вольгу, я беру себе в обучение. Дар у него. Сегодня сам видел, как он Седого отогнал, и сам было в волка чуть не превратился.