– А вы разве не в курсе? – Григорий подошел к камину и встал в позу обреченного на муки творчества поэта. – Вы даже знаете, что я продаю этот дом! И страшно подумать, что вы там еще храните за пазухой!
Он почему-то покосился на папку, которой Субботина закрыла колени.
– Господин Лестов, не увиливайте от ответа! Советую не умничать, пока я вас спрашиваю об этом, а не… – тут она осеклась, видимо, решая, стоит ли так сразу переходить к тяжелой артиллерии или приберечь ее для другой ситуации.
– Лестов Григорий Валентинович, – покорно ответил Гриша, рассматривая еле заметные серебристые узоры на потолке, – 1984 года рождения.
Субботина мелким аккуратным почерком, выводя каждую букву, начала заполнять страницу. “Может, ей предложить ноутбук? – поморщился Гриша. – А то она будет до вечера здесь восседать… со своими коленками”. Он вспомнил благоухающую Лилию и опять тоскливо посмотрел на потолок, который не решился поменять при ремонте. Его бывшая тогда фыркнула и сказала, что он мещанский, а Гриша молча согласился и оставил все как есть. Пока участковая записывала его адрес, он вспомнил, что сегодня у него лекция во второй половине дня и лихорадочно полез в смартфон, чтобы посмотреть расписание.