Особняк с видом на счастье - страница 41

Но, к сожалению, часто рядом с радостью и счастьем находит место горе и беда. Не обошли они и Колывановых. Антонина погибла во время террористического акта, организованного ею самой. Она хотела взорвать полицейский участок, а взрывное устройство сработало раньше времени, прямо у неё в руках, кроме самой террористки, никто не пострадал. Её буквально разорвало на куски, по словам доктора Стефана, хоронить было нечего.

Конечно, и братья, и особенно отец, очень тяжело переживали это несчастье. Но время шло, боль не уходила, но становилась не такой острой, а жизнь продолжалась и брала своё. Кстати, эта трагедия очень подействовала на Татьяну. Она изменилась в лучшую сторону. Исчезли её экзотические друзья, её часто видят в церкви. Татьяна организовывает благотворительные спектакли, собрав труппу из актёров любителей. А декорации к этим спектаклям, по словам Татьяны, «создаёт кузен Серж». Вот это вот всё я узнала от доктора.

В день моих именин рано утром раздался звонок в дверь, и Антип принял у посыльного букет роз и большую нарядную коробку. Сгорая от нетерпения, я развязала пышный бант и увидела великолепный фарфоровый сервиз. На дне тончайших чашечек переливалось золотом клеймо «Фарфоровая фабрика В.П.Колыванова, художник С.П.Прохоров. Кофейный сервиз “Утро Матильды”».

«Вечер ничего не обещал». С подобной фразы часто начинаются модные любовные романы. Но мне-то как раз вечер обещал, точнее не вечер, а моя кухарка Лукерья: она предупредила меня, что на ужин будет новый суп с «крокодилками» (видимо, имелись в виду фрикадельки), а ещё какое-то невероятное блюдо под названием «гусарская печень». Я надеялась, что для блюда будет использована всё-таки печень гуся, а не гусара, и уже представляла, как после ужина сяду в кресло у камина: потрескивают поленья, в руках у меня модный роман про ничего не обещавший вечер, я воображаю себя героиней романа, герой подозрительно похож на Святослава… И ничего не мешает моему спокойствию. Мой помощник Алексис упорхнул на свидание с очередной «очень приличной барышней», которая через две недели, а то и раньше, окажется «очень большой эгоисткой». Нужно запереть кабинет и подняться на второй этаж, где я живу. Но тут в дверь робко постучали. «Войдите», – без энтузиазма откликнулась я. На пороге возникла необычная посетительница. Вернее, выглядела она как раз обычно: старушка лет за семьдесят, мещанка, в тёмном салопе и шали, одежда добротная, новая, опрятная. Необычным было то, что такая женщина пришла в контору к частному сыщику.