А вопросы важные! Эти два фактора замедляют подвижность спермотозоидов, так что нужно узнать. А то так можно долго гвозди забивать…
– Я бросил пять лет назад курить. Пью только в хорошей компании и по большим праздникам, а она бывает крайне редко.
Вроде, не заподозрил ненормальный интерес. Можно продолжать!
Но барабанный стук в дверь неожиданно прервал мой допрос.
Кого еще нелегкая принесла?
Я взглянула в глазок и резко втянула воздух.
Валера! Что он тут делает?
– Какие-то проблемы? – зычно спросил Александр, то ли нарочно так громко, то ли сейчас любой звук мне казался подобным раскату грома.
В дверь застучали кулаком.
Почему я чувствую себя женушкой, которую застали с любовником? Почему поглядываю в сторону шкафа с мыслями, уж не спрятать ли соседушку туда, врубить телевизор и свалить все подозриельные звуки на плоскоэкранного?
– Помочь? – спросил тихо Александр, подходя ближе к двери. – Хочешь, я сам открою?
Спрятаться за сильную спину? Привлекательная мысль, конечно, но тогда я опять струшу. Сдамся, спасую, сбегу от проблемы, а потом буду мучаться, что слаба духом.
– Нет, я сама, – покачала головой после секундной заминки. – Стойте, где стоите.
Если что, и спрятаться за него успею, и покоситься любовно. Как пойдет!
Я поправила волосы, одернула шорты и нажала на ручку двери.
Открыть широко, чтобы было видно Александра, или немного, чтобы только нос показать?
Да чего я скрываюсь, собственно? Чего мне прятаться?
Я широко распахнула дверь и посмотрела на Валерия. Надеюсь, что с вызовом, а не как мышка на кошку.
Надо было видеть лицо Валеры! Вежливо-притворная мина трескалась, как обезвоженный суглинок. Все слова приветствия застряли между зубами мужчины, спрятались за сползшей улыбкой. Тяжелый взгляд линчевал моего ни в чем не повинного соседа на части.
– Изгони дьявола, – внезапно сказал Валера сквозь зубы.
Это он про себя? Или про соседа?
Мне почему-то стало смешно. Наверное, это нервное.
– Уходи, сила нечистая! – я довольно быстро вошла в роль изгонителя бесов, глядя на Валеру, а потом доверительно зашептала:– Прости, другой атрибутики нет, но дорогу вниз ты знаешь.
– Я не про себя, – кажется, мое ожившее прошлое привыкло, что я сбиваю с него спесь, как пыль с ковра на снегу. Достаточно быстро оклемалось и заявило: – Я про него. Нужно поговорить наедине.