Это почему-то разозлило. Я с остервенением начала растираться полотенцем, уделяя особое внимание тому, что ныло между ног. Да-да! При мыслях о Богуцком я не только злилась, но и успела изрядно возбудиться. Закатив глаза, представляла, как это он меня ласкает. Вот так же жестко и быстро… Стоп! Так, чего доброго, можно было и девственности лишиться, а этого допустить я не могла.
Все же убрав полотенце от истерзанного и чувствительного бугорка, я вытерлась махровой тканью, которая стала излишне влажной от моих манипуляций, и, вернув купальник на место, пошла обратно к остальным, чтобы выбрать время и возможность для побега.
– Кать! А я тебя ищу-ищу.
Я обернулась к Петру, который явно было подшофе. Смотрел на меня пьяными глазами и улыбался, как самый настоящий придурок.
– Зачем? – не поняла я.
– Давай потанцуем?
Снежковы руки уже обвивались вокруг меня, а я стояла, растерянная, прижимая к груди свое несчастное полотенце, и смотрела на Петра с удивлением.
– Петь… ты чего?
– Что?
– Я же не танцую, ты помнишь.
С чего вдруг у меня вырвалась эта фраза, я не знала. Помнить Снежков о произнесенной мною лжи не мог по весьма понятной причине.
– Зато танцую я.
О! Этот веский непререкаемый тон, и вот он – сам шеф прямо передо мной собственной персоной. Передо мной в прямом смысле этого слова, потому что Петр уже был оттеснен и теперь вместо него меня поддерживали руки босса. Лизочка, если видела это, должно быть, заполучила инфаркт миокарда.
Но о Стариковой мне сейчас как-то не думалось. Я покачивалась из стороны в сторону по инерции, так и прижимая к груди полотенце обеими руками. Наверное, мы с Богуцким представляли из себя странную парочку, но на нас почти никто не обращал внимания. Все так и увлекались прыжками в воду и спиртным.
– Вы уже уходите, Катерина?
Чеееерт! Нельзя быть таким сексуальным вблизи. И издали тоже нельзя.
– Уже да. А что?
– Корпоратив еще не завершен.
– У меня дела.
– В такой час?
– Да. Я должна ехать к бабушке. В деревню.
Мне почти не было стыдно за новую ложь.
– В деревню? Надолго?
– А что?
– Послезавтра рабочий день.
– Послезавтра воскресенье.
– Тогда в понедельник рабочий день.
– Об этом я помню.
– И вы приедете?
– Куда?
Нет, это немыслимо! Вторая беседа с шефом за сегодня, и наш разговор вновь похож на диалог слепого и глухого.