Пресыщенность ядом - страница 28

Шрифт
Интервал



– Давно не спускался.


– Так что?


– Не, так доедем.


Так, дак так. Хотя, когда время нашего стояния в пробке переваливает за два часа, я всё же вижу огромнейший смысл и правильность в своём предложении. Мне кажется, Данил теперь тоже это понимает.



Я не смотрю на него в упор, скорее подглядываю. Он барабанит пальцами по рулю, постоянно косится в зеркала и вообще кажется взбешённым.


Самый случай сказать:


– А я говорила, что на метро быстрее.


– Пошли тогда.


– Куда?


– В метро твоё.


– А машина?


– Да кому она нужна. Пошли уже.


Он вылезает на улицу, и мне приходится сделать то же самое. Москва стоит.


Мы выходим к тротуару, оставляя машину посреди дороги.


– Мне кажется, что мы сейчас создали ещё одну пробку…


– Одной больше, одной меньше.


Отмахивается и идёт вперёд.


– Метро в другой стороне. Вообще-то!


– Да?


– Ага.


Он молча разворачивается и, взяв меня за руку, топает туда, куда я указала.


– Мы можем прогуляться и здесь. Какая разница?


Он замедляет шаг.


– Да, ты, наверное, права. Как тебе работа?


– Ну, пока я ничего почти не делала, так что вполне себе.


– Это хорошо. Ты же на пиарщика учишься?


– Да. А ты?


– Международное право.


– Серьёзно. Слушай, прости за бестактный вопрос, но откуда ты знаешь Дягилева…?


– Мы одногруппники.


– Ясно.


– А что?


– Да так.


– Ты не любишь ездить на машине?


Его вопрос звучит, как выстрел. Это точно не та тема, на которую я готова говорить.


– С чего ты взял? – наигранно возмущаюсь.


Неужели он заметил? Боже, когда это уже пройдёт, этот страх? Он же когда-нибудь исчезнет?


– Не люблю скорость. Опасно, – пожимаю плечами.


– А я думал, есть какая-то история.


– Нет.


Сконфуженно опускаю взгляд, рассматривая ровный асфальт.


– Не нервничай так. Я же не настаиваю мне рассказывать.


– Давай сменим тему.


– Да без проблем.


Мы разговариваем о разном. Данил вспоминает забавные случаи из универа, а потом говорит о Англии.


– Ты был в Англии?


После моего вопроса он на секунду замолкает, словно осекается. Даже отворачивается.


– Учился там какое-то время, – говорит уже тише, засовывая руки в карманы джинсов.


– Здорово. А почему не остался?


– Отец настоял. Но это было до того, как я ушёл из дома.


– Ты ушёл из дома?


– Мой отец – своенравный типчик. Он хотел полностью контролировать мою жизнь, будущее, диктовал свои условия. Для кого-то, например, как Захар, это прекрасно, но вот совсем не по мне.