Перекошенное и почерневшее лицо с запавшими вглубь лысого черепа глазницами, припорошенными чем-то, похожим на черный песок, возникло в зеркало внезапно. И тут же кто-то завопил. На этот раз крик был вдвойне громче и оглушительнее, чем прежде. Словно кричали прямо у меня в голове.
Зажав уши и крепко зажмурив глаза я рухнула на колени, больно ушибив их об кафельный пол. Но сейчас это было самой меньшей из моих проблем.
– Ди! – донесся сквозь едва выносимый вопль голос Нисы, звуча так, как будто нас разделяли сотни лет. Как будто я – уже не я вовсе, а всего лишь эхо, слабое бестелесное воспоминание, пропадающее с первыми лучами солнца, касающимися земли. – Ди! Приди в себя! Ди!
И вдруг крик прекратился, оборвавшись так же резко, как и начался, словно его и не было вовсе никогда.
– Что с тобой происходит? – прошептала подруга, опускаясь на пол передо мной и заставляя убрать ладони от лица.
– Я не знаю, – всхлипнула я, ощущая, как подкатывает истерика. – Я слышу крик. Один и тот же крик, постоянно. Он… он сводит меня с ума.
– А кто кричит-то? – подруга начала успокаивающе гладить меня по голове. – И что кричит?
Прерывисто вдохнув в себя воздух, я задумалась.
– Это просто… бессловесный вопль. Страшный, жуткий, словно предсмертный, но… голос женский, – опоздало сообразила я и задумалась надо собственными словами. – Это кричит женщина.
– Голос не показался тебе знакомым? – подруга смахнула пальцем повисшую на кончике моих ресниц одинокую слезинку.
– Может быть, не знаю…, – неуверенно помотала я головой. – Вроде нет.
– Ладно, вставай, – и Ниса решительно подняла меня с пола, уводя из ванной. Когда мы выходили, я увидела испуганный взгляд, брошенный ею на зеркало, в котором теперь отражалась лишь моя ванная комната.
Включив свет на кухне, Ниса начала готовить какао, а я забилась в самый дальний угол кухонного диванчика, подтянув ноги к подбородку.
– Ты сейчас похожа на обидевшегося воробушка, – спустя некоторое время фыркнула подруга, громко расхохотавшись. И хотя я понимала, что она просто пытается разрядить обстановку, поддержать её юмор у меня не было сил.
– Ниса, – позвала я, пока она засыпала светло-коричневый порошок в кастрюльку с закипевшим молоком.
– Мммм, – отозвалась она, увлеченная процессом.
– А что, если я схожу с ума? – произнесла я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего на свете.