– Именно этим я и занимаюсь, – ответила я, опуская пистолет и пристально рассматривая результаты своих трудов, а именно – дырки в бледно-бежевых туловищах. – Не заметно, что ли?
– Я думал, ты имела в виду йогу. Ну, там, поза лотоса и все такое, – продолжал удивляться голос. – А вместо этого ты палишь из пистолета по куклам.
– Именно так я медитирую, – проворчала я, выщелкивая пустую обойму и вынимая из кармана штанов вторую. – Ты бы меньше думал о позах, и больше – о чем-нибудь полезном.
Перезарядив пистолет, я встала в стойку и вновь начала целиться. Послышались легкие шаги и из-за спины вышел Лозовский, встав передо мной и загородив мишени.
– Жить надоело? – рявкнула я, опуская оружие. – Ты же в курсе, что патроны боевые!
– Стечкин? – изогнул бровь Лозовский, рассматривая ствол с видом человека, который в этом деле хоть что-то, но понимал. – Удивительный, но очень правильный выбор. Как говорила одна моя знакомая, любой хороший стрелок должен любить Стечкин.
– Классика, – равнодушно пожала я плечами. – Зачем приперся?
– Поговорить, – ухмыльнулся Димка, а в глазах его мелькнул проказливый огонек.
– Ну, тогда стартуй, – развела я руками, как бы показывая, что и без него у меня дел – на целый товарный вагон наберется.
– И куда это ты так торопишься? – рассмеялся молодой мужчина, отступая в сторону и становясь плечом к плечу рядом со мной. Я вновь подняла ствол, встав на этот раз в двуручную стойку.
– Тороплюсь от тебя избавиться, – проворчала я и выстрелила. Пуля угодила манекену, стоящему посередине, точно в лоб.
– Как мило, – отреагировал Лозовский.
– Спасибо, я старалась, – с сарказмом отвесила я театральный кивок.
Он хотел что-то парировать, но высказывать свое мнение под звуки пальбы весьма затруднительно. И он не проронил ни слова до тех пор, пока я не расстреляла вторую обойму.
– Ты ведь знаешь, где она, да? – как бы между делом поинтересовался Димка, когда я отложила пистолет на запыленный кривой столик и схватилась за бутылку с водой, которую оставила здесь в прошлый раз.
– Даже если бы и знала, тебе бы точно не сказала, – сделав пару глотков, заявила я и вытерла мокрые губы тыльной стороной руки, с отвращением поморщившись. Вода была отвратительной на вкус, словно кто-то вымочил в ней старую тряпку.
– Это может плохо кончиться, – заметил Лозовский, глядя себя под ноги.