– Кажется, ты говорила, что здесь не осталось твоих знакомых? – спрашивает мать Жизель.
– Это девушка, с которой я познакомилась сегодня утром, – говорит Ролана. Родители Жизель кивают. Хитро улыбаются и кивают. Ролана убеждает себя, что ей плевать. Они садятся за свободный столик. Грязный столик. Ей всё ещё плевать. Бар заполняется отбросами города, которых прежде никогда не пускали сюда. Плевать. Полуобнажённые официантки-ноаквэ снуют между столами, почти в открытую предлагая интимные услуги. Плевать. Родители Жизель улыбаются. Плевать! Сто раз плевать!
– Я думал, здесь исполняют танцы, – говорит отец Жизель, глядя на пыльную сцену. – Однажды, в молодости, я был в одном из таких баров…
– Этот бар был другим! – обрывает его Ролана.
– Но ты ведь танцевала у шеста?
– Да, но это был не тот танец, о котором вы думаете.
– Откуда ты знаешь, о чём я думаю?
– Хотите унизить меня, да?
– Просто хочу узнать тебя лучше. – Отец Жизель улыбается. – Твой танец. Расскажи, каким он был. Здесь, в этом месте.
– Рассказать? – Ролана оглядывается, понимая, что нет смысла в словах.
– Ты могла бы показать им, – говорит ей Жизель. Ролана хмурится, хочет послать всех к чёрту, но вместо этого идёт договориться с Вандидой о выступлении. Старуха ноаквэ спешно убирает пыльную сцену. Мать Жизель вяло пытается отговорить Ролану от этой затеи, но в её глазах уже горит огонь. Ролана видит его, как видит и в глазах Жизель, как видела в глазах большинства посетителей, когда она работала здесь. Не похоть, нет. Скорее интерес, интрига. Сейчас же здесь всё иначе. И танец превратится не в театральную постановку, а скорее в эротическое шоу, но Ролане уже плевать. Она берёт ключи и идёт в гримёрку. Лампочки почти не горят и в темноте снова начинают оживать страхи и тревоги. Ролана не боится сцены, но нагвали пугают её. Особенно картина матери с белыми высохшими глазами, которая идёт к ней, двигаясь по запаху. Идёт, чтобы перегрызть ей горло и утолить голод. Свой животный голод. Ролана спешно выбирает наряд для танца. Ткань влажная и пахнет плесенью. Где-то далеко звучит музыка. Сцена ждёт. Но ждёт и тёмный коридор. Ждут страхи нагвалей и безразличие к родителям Жизель. Если они уже всё решили для себя, то в предстоящем шоу они увидят лишь порок и грязь. Плевать. Ролана выглядывает в коридор, бежит к сцене, ждёт вступительных аккордов. Обычно в эти моменты публика стихала, но сейчас они свистят и хотят зрелищ. Пьяные и возбуждённые. Ролана выходит на сцену. Сотни горящих похотью глаз впиваются в её тело. Она не стесняется. Танец помогает отвлечься. Он похож на взлёты и падения во сне. И Ролана уже никого не слышит, никого не видит. Её ведёт музыка. Её ведёт ветер сна. Ветер от взлётов и падений. И лишь где-то далеко слышится одобрительный свист. Одежда слетает с плеч. Ролана не знает, делает это специально или же всё по воле случая. Но свист становится громче. Толпа гудит. И Ролана чувствует, как со свистом уходят все страхи и тревоги. Свист продолжается, даже когда она покидает сцену. Тёмный коридор больше не пугает. Ролана проходит в гримёрку. Чёрная тень отделяется от стены.