Обед наступил резко – в солдатской столовой зашумели мужчины, разносчики начали свой забег, а мы неустанно передавать тарелки с едой. До того момента, пока в вагоне не наступила полная тишина, нарушаемая только ровным быстрым шагом и хлопком дверей с той, недоступной для нас стороны.
– Встать! – резкий и громкий приказ от человека, по шуму вскочившего первым.
Я собиралась было опуститься и взглянуть на того, кого приветствуют таким образом, однако Веста подошла ко мне и прижала палец к губам. А после закрыла свои глаза ладонью, как бы говоря мне… не смотреть.
Я медленно кивнула, не понимая к чему такой приказ, но продолжила так же молча подавать блюда, название которых шептали мужчины.
– Ваше превосходительство, – неожиданно чёткий и ровный голос, кажется, одного из офицеров, – вы приказали направить эшелон на северо-восток. Разведчики сообщили о поломке линии у Риордальского моста. Не будет ли это опасным?
Несколько секунд над в столовой тянулась завораживающая тишина, окончания которой ждали все присутствующие. Особенно я, потому что если это… хозяин поезда, то… может я смогу его даже увидеть?
– Не будет, Освальд. Мы отправляемся на диагностику и ремонт, – он кажется сделал глоток чего-то.
Нюра дёрнулась от переизбытка интереса, в то время как я была сдержаннее и осталась на месте. Но… голос у него был молодой. Лет двадцать, если я не ошибаюсь. Может чуть больше. Бархатистый, мелодичный и низкий. Красивый, будто он был у дорогого и хорошо одетого барда, певшего во дворце самого императора. Или… нет! Как у того, кто никогда во всей своей жизни не испытывал трудностей, болезней и ран.
В моём представлении он был темноволос, красив и высок настолько, что я была бы ему по грудь. Может как вымышленный принц или же очень богатый лорд из сказки? Только он обязательно должен быть добрым, а этот голос, хоть и был несказанно приятным – нёс в себе только холод. Даже его обращение по имени звучало не так ярко, как могло было быть.
– Сколько нашему господину лет? – спросила у Весты Нюра.
Шёпотом, но с небывалым интересом даже в таком вопросе.
– Молчи, бесстыдница! – зашипела на неё повариха, – вылетишь как пушечный шар, бесовка!
Девушка поджала губы и всё ещё продолжила сверлить взглядом такое недоступное окошко. Все остальные продолжили заниматься своей работой, даже немного находящаяся в смятении и раздумьях я.