– Я надеюсь, ты отказала ему? – вернула меня в реальность ставшая строгой собой Мери.
Я кивнула.
– Она и слова промолвить не смогла, пока этот прохиндей к ней лапу тащил! Если б не я, то задавил бы, честное слово! – проворчала Веста.
– Какой это город? – тихо спросила я, наблюдая за тем, как закончились кривые домики и началась сперва большая каменная площадь, а затем высокий деревянный настил и длинная вереница строений в нескольких метрах.
Вот они уже были красивыми – каменными и ровными, будто даже не отсюда.
– Ширис, – ответила управляющая, – небольшой городок. Я даже рада, что здесь есть баня.
Я не могла оторвать взгляда от протекающих мимо видов самого настоящего города – поезд замедлял свой ход.
– Ходи рядом со мной, – вытянула руки вперед повариха, – поймать хоть успею, – усмехнулась она.
Ещё один короткий гудок, и остановка. Моё дыхание замерло так же резко, как и весь состав. Меня дёрнуло вперед, отчего живот впился в стол.
Впереди стояло двухэтажное здание, в котором распахнулась дверь, и на платформу высыпались несколько толстеньких мужчин в цилиндрах и фраках.
– Сидим ещё десять минут! – громко объявила Мери.
Я взглянула в недоумении – впервые за всё это время.
– Сперва высаживается батальон во главе с лордом, и только после мы, – пояснила она милостиво.
Я кивнула, опасаясь даже разговаривать с ней. Она хмыкнула.
Не прошло и секунды, как мои мысли заняло совсем другое: господа в цилиндрах враз рванули в сторону начала поезда, придерживая свои шляпки. Это показалось мне смешным. Но именно так реагировали мы, когда в деревню приезжал граф – с благоговением и расторопностью.
Сердце пропустило удар.
А вскоре моя мечта сбылась – мерно, ровно и четко шагая вперед, невзирая на двух мельтешащих практически под ногами мужчин, к зданию напротив шёл лорд Эшелона сумрака. Он был затянут в чёрный непроницаемый плащ до самой земли. Голову скрывал то ли капюшон, то ли длинный отрезок ткани, такой же тёмный, как и всё остальное. Но главное – всё лицо ото лба до подбородка закрывала металлическая, будто сделанная из гладкого железа маска. Я не видела даже кончика его светлых волос, выбившейся пряди или даже волоска у маски – он будто был погребен под всем этим одеянием. Такой же возвышающийся, отстранённый и несгибаемый, как и его голос при разговоре иногда.